— Нет-нет, не в том смысле! — Теперь Блэк был красным и сильно вспотел. — Меня интересуют дети-убийцы!

Эда была уже полностью голой — на ней сейчас были одни пистолеты — неожиданно вспомнила о приличиях и скромно выглядывала из-за двери в душ:

— О, времена! О, нравы! Надо ж быть НАСТОЛЬКО извращенным! Да тут каждый второй несовершеннолетний — готовый убийца, способный удавить ближнего своего за пару сотен баксов…

+++

Вокруг шумели птицы… Ненавижу джунгли. В очередной раз. Люто. Кстати, вдруг выяснилось, что Рита их тоже ненавидит. Ну, это у нас, видимо, семейное. Не иначе. Правда, вот сейчас они ее совершенно не расстаривают — с веселым видом, что-то напевая себе под нос, потрошит контейнер, извлеченный из-под земли.

— Чего веселишься, бедовая?

— Ты меня теперь так и будешь называть?

— А как мне тебя еще называть?

— Зелетчица. Лохушка. Балбеска. Кретинка. Остолопка. Дегенератка. Идиотка. Дурилка… И — просто красивая девушка — блондинка!

— Ну, а все-таки? Случилось что-то хорошее?

— Во-первых, пока не случилось ничего плохого. Согласись — уже достижение.

— Во-вторых?

— Во-вторых, закатывать истерики и косплеить царевну Несмеяну я не собираюсь. Останусь в твоей светлой памяти жизнерадостной улыбчивой девушкой…

— Аминь. — Тихонько произнесла Йонг, вертикально выставив перед своим носом ладошку. — Я тоже буду помнить тебя. Как жизнерадостную улыбчивую девушку. RIP!

— Йонг!