Пациент – тот самый подмастерье мистрис Хамфри, тощий веснушчатый подросток, – всхлипнул и повиновался. Он явился сюда сразу после того, как помог с гробом: рана, понимаете, болит и кровит, может, как-нибудь обработать…

Господин газетчик терпеливо ждал в углу, на крохотном неустойчивом табурете. Делал эскизы: интерьер врачебного кабинета в Хокингленде. Читателям будет интересно.

– Исключено, – заявил доктор Уэбб. – Какое там убийство, что вы.

Он нагнулся к самой ране, шевельнул узкими ноздрями. Покивал. Потянулся за бутылочкой со спиртом.

– Ну-ка, – сказал, – подайте мне там мензурку.

Упомянутую мензурку доктор наполнил, вручил пациенту и велел выпить до дна. Сам тем временем поставил кипятиться воду, бросил в нее новый бинт.

– Поймите, – сказал, не оборачиваясь, – Том был добрым малым, но, конечно, всем не угодишь. Наверняка он нажил себе каких-нибудь, э-э-э, недоброжелателей. Любил потрепать языком… выпивал, опять же… Но все это неважно. – Доктор быстро и ловко привязал руку пациента к поручню, идущему вдоль края стола. Ногой пододвинул ведро, щедро полил рану остро пахнущим, мутноватым раствором и взялся за иглу. – Сейчас будет печь, держи, не дергай.

Подмастерье руку держал, не дергал.

Господин газетчик терпеливо ждал.

Доктор зашил рану, обрезал нитку, вынул и остудил бинты, наложил повязку. Черкнул пару строк на листке:

– Передашь мистрис Хамфри, послезавтра придешь покажешь, мало ли какая зараза… и чтоб не напрягал минимум неделю!

– Тут, – пояснил доктор Уэбб, – никогда не угадаешь. Бывает, расшибают себе голову или там руку до кости, и ничего, зарастает как на собаке. И наоборот – пустяковая царапина, а завтра уже привозят на вскрытие. И поди разберись, из-за чего человек помер.

Он распахнул дверь.

– Следующий?.. Ну, – сказал мистеру Хуку, – никого пока. Значит, пара минут законного отдыха. Курите? И правильно. Табак здесь – хуже некуда, хотя… ко всему привыкаешь. У нас, знаете, некоторые верят, что он дезинфицирует и паразитов отпугивает.

Доктор Уэбб вымыл руки, достал кисет и набил трубочку.

– А Том курил?

– Том? Да вроде не часто. Вы поймите: здесь не метрополия, а то, чем мне приходится… ну, сами только что видели. Являются, когда по-настоящему прижмет. А если вдруг заныло в пояснице или кружится голова, – он махнул рукой, – кто на такое обращает внимание? И я, надо признать, профилактикой почти не занимаюсь.

Он подошел к окну, распахнул ставни. Стало слышно, как на площади громыхают колесами телеги. Только что с них сгрузили какие-то доски, и теперь возницы щелкали кнутами, разворачивали фенёков обратно к Канатчиковой – те же тявкали и били копытами.