— И отправимся, когда я смогу хоть что-то разглядеть в этом дерьме, — отозвалась Ханна. По крайней мере, теперь у нее было две рабочих фары, хотя одна горела чуть тусклее, чем вторая.

     — Да. Как только вы сможете что-то разглядеть в этом дерьме, — повторил Итан. Он прошел по салону до своего места, но перед тем, как он добрался туда, Никки встала. Теперь она боялась его, по-настоящему боялась, потому что понимала: это уже не Итан. Не Итан провожал Джона Дугласа в последний путь и не Итан сейчас возвращался к ней. Она знал, что он не причинит ей вреда — это она понимала ясно — но все же, слишком странным он казался ей теперь, и реагировать на него спокойно она уже не могла.

     Ее глаз увлажнился от слез.

     — Ты забрал его, — сказала она. — И даже не позволил мне с ним попрощаться.

     — Время пришло, — тихим голосом объяснил он, наблюдая, как упрямая слезинка скатывается по ее щеке к подбородку, и избитое сердце внутри него, которое все еще качало кровь, и все системы жизнеобеспечения его человеческого организма вдруг отяжелели от горя. Эта девушка держалась за Итана-человека, сколько могла, но теперь она понимала, что придется его отпустить. А ведь она уже потеряла так много! Изображения в ее сознании были ужасающими и трагическими. Он коснулся ее — мягко и осторожно — а затем отстранился, потому что его слишком тяготил долг.

     — Он понял, что я готов, — ответил новый Итан.

     — А я не поняла. И никогда не пойму. Это было жестоко — не позволить ему жить.

     Как он мог заставить ее понять без своей силы, что Итан-человек умер уже давно? Сказать ей, что это великое космическое знание? Что оно может быть жестоким, но противоречить ему нельзя, потому что оно указывает путь к концу войны? К новой жизни?

     Он не мог.

     — С этого момента я должен быть в полной готовности. Ум, тело, рефлексы — все должно работать исправно. Я не могу разделить это с ним, Никки.

     — Не произноси мое имя, — она резко отшатнулась от него, хотя и не сделала шаг назад. — Ты меня пугаешь.

     Никакого ответа не последовало. Это была простая истина, высказанная прямо и правдиво.

     — Я сяду там, — сказала Никки, отвернулась от него, немного вздрогнула и направилась на сидение прямо позади Дейва.

     Итан сел на прежнее место. Через окно он увидел, что дождь перестал. Шторм закончился, но ведь будут и другие.

     Ханна завела двигатель, включила фары и стеклоочиститель. Мотор все еще издавал жалобные стоны, но щетка успешно очищала прозрачную вставку в окне. Ханна сомневалась, что будет держать стеклоочиститель включенным слишком долго, потому что люди попросту не выдержат постоянного скобления по металлу.