«Утюжок, глянь, тебе там ракурс удобнее, куда он в планшетике отметку поставил?»

«Флагман Тридцать пятой эскадры, приписанный транспорт».

«А чё транспортник? На флагмане мест, что ль, нет? Ур-роды... и тут засунут в дальний угол... Слушай, а ты про эту эскадру ничего не знаешь?» - Скрим, как мог, старался расшевелить Мега, пропускал мимо ушей грубости и явное нежелание разговаривать.

«Я тебе не справочная Интерсети, чтобы всё знать», - мрачно буркнул полиморф.

«Ну вдруг ты слышал. Я таких, как ты, хорошо знаю... Стоят молчком, типа не при делах, а сами уши развесят».

«Ну а если слышал, - сварливо заворчал Мег, - нам с того какая выгода?»

«В тебе вообще осталась хоть капля любопытства? Или тебе и так прикольно стенку напротив изучать, и пофигу какая она?» - летун в отчаянии звенел Сердцем, пытаясь достучаться до замкнувшегося в собственном страхе напарника. Люди уже ушли, можно было позволить себе немного вольности, и Скрим вовсю старался не упустить минут призрачной иллюзии свободы мысли.

«Любопытные долго не живут», - коротко бросил Мег.

«Однако я ещё с тобой», - он швырнулся в друга нахальной улыбкой, заставив того раздраженно закатить оптику.

Потом ещё подумал и взвыл стихами. Плевать, что не бог весть какая поэзия.

«И сгинем мы во царстве мрака, в глуши далёкой, в тишине,

Навеки скованные вместе от страха быть наедине...»

Толкнулся своим Сердцем изо всех сил, стремясь достать чужое волной поддержки.

«Я с тобой, друг, хватит хандрить!»

Ответных слов у Мега не нашлось. Отозвался мимолетной робкой благодарностью, тут же захлебнувшейся морозным страхом. Мелькнул на грани мысли тот ужас, который сковывал душу в глубинах пустого, покинутого всеми корабля «Белого шторма». Страх перед одиночеством в бесконечной пустоте... Но полиморф вновь загнал его далеко вглубь своего «Я». Даже его несокрушимое спокойствие оказалось не вечным.

Скрим по-прежнему присутствовал рядом. Как будто грел, прислонившись теплым боком и положив руку на плечо. Но отстраняться, гнать от себя, выталкивать из личного ментального пространства - впервые не хотелось. Так становилось легче. Одиночество больше не скалилось из пустоты, а мысли о списании не нависали над головой чем-то леденяще-жутким.

И он чуть больше приоткрылся - придвинулся ближе, впервые доверившись и дав дружеской мысли себя обнять.

«Прорвемся, утюжок. Я даже знаю, как именно».

«Что-то разнюхал?» - слабым коротким сигналом спросил Мег. Душевное тепло сделало его сонным и даже в какой-то мере благодушным.

«А то как же! Видишь вон тот штурмовик за номером триста семнадцать? Там живой, причем, кажется, из бывших солдат, но это неважно. Так вот, он говорит, что систему дистанционного отключения которой нас все время пугают, чтоб мы не сбегали, можно обмануть».