Что тут говорить? Командир молча проследовал за лейтенантом. Приставил к глазам трофейный цейссовский бинокль. М-да. Ситуация ещё та. Немцы явно не на тёщины блины пожаловали.

- Орудия к бою, - негромко - орать сейчас просто бессмысленно - скомандовал капитан. - Зря снаряды не тратить, у нас их в обрез. Бить разрешаю только прямой наводкой. Пехоту выкосим пулемётами. Но опять-таки, подпустить гадов поближе, и только тогда стрелять.

- Есть, товарищ капитан, - лейтенант и сам понимал сложность обстановки. Вторые сутки высотку эту плюгавую удерживают.

Немецкие танки были ещё далеко, шли с подветренной стороны, так, что рёва их моторов почти не было слышно. Но капитан в свой бинокль различал даже лица сидящих на броне автоматчиков.

- Едут как на пикник, чёрт бы их побрал... Ладно, встретим хлебом-солью. По-нашенски.

- Товарищ капитан, снаряды везут! - послышался радостный возглас командира орудийного расчета.

- Ну, вот, теперь полегче будет, - вздохнул он. - Всё равно боеприпасами не швырять куда попало! Приказ ясен?

- Так точно, товарищ капитан!

Командир окинул взглядом позицию батареи. Позиция сильная. А с пополненным запасом снарядов у них неплохие шансы удержать высотку до подхода основных сил. Но не зря солдаты сейчас так суетятся у орудий. Слишком многое сейчас зависело от трех стареньких верных "сорокапяток" и одной новой "восьмидесятипятимиллиметровки". Которой предстояло работать по самым трудным целям - новым, только-только появившимся у немцев танкам и САУ "Тигр" и "Фердинанд".

Война, как ни верти, складывается не столько из грандиозных сражений, сколько из таких вот "незначительных позиционных боёв". И капитан это отлично понимал.

- Давай, ребятки, откроем второй фронт! - старшина со смехом подкинул в руке банку американской тушёнки. - Пока ещё мистеры почешутся, а мы тут как тут.

Бойцы со смешками и прибаутками вооружились консервными ножами и принялись потрошить оцинкованные кругляши.

- Я вот осенью в разведку ходил, - когда солдаты опустошили свои котелки наполовину, начал рассказывать старшина, бывалый разведчик. - Случай с нами был. Идём группой, ночью, в маскхалатах - все как положено. Дождик пошел, что нам тоже на руку. Но вот надо ж так случиться, что и немецкая разведгруппа для возвращения к своим выбрала ту же тропинку. Фрицы эти, видать, тоже не первый год воевали и тоже скрадывать умели. А потому, когда шедший первым наш увидел прямо перед собой тень, он лишь по оружию понял, кто перед ним и мгновенно выдохнул: "Фрицы!", тень в унисон вскрикнула: "Русиш!" А дальше мы в одну сторону от ставшей такой опасной тропинки, они в другую, оружие к бою и полная неподвижность. Не дело разведки шум поднимать - когда начинается пальба, работа разведчиков заканчивается. Но здесь ни у немцев, ни у нас работа ещё не кончилась - и их, и нас ждали с вестями о противной стороне, и ситуация была патовая. Любое неосторожное движение или звук мог вызвать огонь с другой стороны тропинки, и тогда задание насмарку, да ещё свои же или немцы накроют огнём с передовых. Так и залегли. И тут смотрим - один "ганс" с перепугу на нашу сторону запрыгнул. Немцы могли в любую секунду обнаружив "недостачу", подумать всё что угодно, и прощай тихое перемирие. Решение приняли моментально - очумевшего немца двое наших (один из которых, сержант, был здоровенный бугай) схватили за руки, за ноги - и по замысловатой дуге отправили в короткий полёт через тропинку к своим. А "ганс" то ли со страху, то ли, наоборот, поняв, что убивать сразу не стали, в полёте возьми да и пукни!.. И тут уже ни мы, ни немцы не смогли ничего с собой поделать и, забыв о всяческой скрытности, все начали дико ржать. Минут пять и мы, и немцы от хохота валялись. Ну а когда просмеялись, то вдруг четко поняли, что теперь можно идти дальше и никто после такого ни в спину стрелять не будет, ни на ножи поднимать. Так же бесшумно, как это было до встречи, группы двинулись, каждая к своим. Во как бывает!