— Устала? — Он повернул голову и посмотрел на нее. Его собственные глаза покраснели от блеска солнца и долгого созерцания раскаленного асфальта.

Она кивнула. Рука ее по–прежнему была напряжена, а палец нажимал на кнопку «запись». И ей было уже плевать на то, какой сумасшедший план салона кабины грузовика или проносящейся за окном пустыни сейчас снимала лежавшая на ее коленях камера.

— Ложись спать. Выключай ее и ложись спать. Его голос. Не стоит и говорить, насколько он изменился с самого начала. Но и она изменилась вместе с ним в параллельной прогрессии. «Ведь ничего не случится до тех пор, пока мы достигнем Борона. Это правда, — подумала она. — Ведь это ничто иное, как мертвое время. Хотя оно и утекает, словно кровь из сердца».

Вакуум, комок в горле. Потеря. Утрата. Если ей удастся уснуть, то в этот раз она будет отрезана от всей этой плоской агонии. Время на его стороне. «Мы въехали, вступили в новый жесткий и жестокий на ощупь мир. Я потеряла это человеческое заблуждение — думать о том, что мы будем жить вечно».

Она открыла глаза и увидела, как он ведет машину, а мимо проносится пустыня. Она осторожно положила свою голову ему на плечо. Как же он похудел. Кость была так близка к поверхности. Под кожей текла кровь. Все еще живой в данное время. В зеркале она увидела свое собственное лицо. Глаза изучали выжидательное выражение плоти. Она наклонила лежавшую на коленях камеру, чтобы на какую–то секунду поймать отраженный образ, затем вновь закрыла глаза, погружаясь в дремоту, и отпустила палец с кнопки «запись». Отрезок времени, удаленный из мира и помещенный в закупоренную тьму.

Наступила ночь, когда она проснулась и инстинктивно, после столь долгой паузы, вновь подняла камеру и нажала на кнопку. Звезды, увиденные через ветровое стекло и электронику камеры, были неподвижными на видоискателе. Грузовик остановился. Они приехали. Сидение у руля было пустым, а дверь со стороны водителя открыта. Она распахнула свою дверцу и высунулась из кабины грузовика.

Холмы на той стороне автострады — черные силуэты на фоне ночного неба — проскользнули в! фосфорическом мире, потом пошла прямая линия! асфальта, исчезающая за горизонтом, затем низенькие домишки да мертвая неоновая вывеска «Мотель «Островок в пустыне».

Завершив панорамную съемку, она наконец увидела его за металлическими столбами, поддерживающими изображенную на вывеске ныряльщицу. Он стоял у дверей ближайшей постройки: рука и часть лица подсвечены его же собственным фонариком. В наушниках, подключенных к камере, она услышала слабый металлический щелчок, после чего дверь распахнулась настежь. Он повернулся и махнул ей рукой. Когда она подошла вместе с камерой поближе, то увидела, что это офис мотеля. Она сняла его и длинный конус света, падающий внутрь здания.