– Он Избавитель. Не понимаю, почему мы все еще говорим, как будто это не так.

Инквизитор Хейс покачал головой:

– Нет никаких доказательств…

– Доказательств? – прогремел Гаред. – Он спас нас, когда всем нам грозил конец. Вернул нам силы постоять за себя. Никто не может этого отрицать. Все вы видели, как он парил в небе и метал молнии своими, мать-перемать, руками, а вам еще, мать-перемать, нужны доказательства? Как, по-вашему, в последний Ущерб удалось избежать нападения мозгового демона?

Он посмотрел на графа:

– Вы слышали его слова во время поединка. Он так сказал Джардиру: «Избавиться от тебя – моя последняя задача перед битвой с Недрами».

– Демоны все равно являются еженощно, барон, – заметил Тамос. – Горят дома. Воины истекают кровью. Гибнут невинные. Я не отрицаю заслуг господина Тюка, но и не чувствую себя «избавленным».

Гаред передернул плечами:

– Может быть, он сделал самое трудное, а остальное – за нами. Может быть, нам снова придется туго, но он выиграл для нас время, чтобы мы окрепли. И он не рачитель. Не притворяется, будто понимает весь замысел Создателя. Но часть этого плана я знаю наверняка, как то, что солнце восходит. Создатель послал Арлена Тюка вернуть нам боевые метки и научить воевать.

Он оглянулся на инквизитора:

– Остальное мы узнаем в конце пути. Может быть, окажемся достойны, если отвоюем ночь, а может быть, наши грехи перевесят, если проиграем.

Хейс моргнул, не находясь с ответом. Лиша видела его внутреннюю борьбу в попытке примирить «чудеса» Арлена с желанием ордена удержать власть.

– Значит, нам следует склониться перед Арленом Тюком? – вопросил Тамос, выразив мысли инквизитора вслух. – Всем рачителям и пастырям – и мне, и брату моему, и Юкору Милнскому? Мы должны добровольно сложить полномочия и передать ему власть?

– Полно – что? – переспросил Гаред. – Конечно нет. Вы знаете его. Господина Тюка не интересуют ни троны, ни бумаги. Не думаю, что Избавителя заботит что-нибудь, окромя одного: чтобы мы уцелели ночью. Ну и что будет плохого в том, чтобы поверить в него после содеянного, особливо сейчас, когда он самолично отправился ради нас в самые Недра?

– Он это только сказал, барон, – заметил Малыш Франк.

Гаред холодно взглянул на него:

– Ты называешь его лжецом?

Малыш съежился и откашлялся.

– Конечно нет, я…

Хейс положил ему на плечо ладонь: