– Мастерски исполнено, ваша милость.

Райнбек глянул на Гареда и Рожера.

– Редко я видел, чтобы так метко стреляли из арбалета, – сказал Рожер. Гаред молчал, и он украдкой наподдал великану по ноге.

– О да, – бесцветным голосом произнес Гаред. – Хороший выстрел.

Райнбек хрюкнул и хлопнул Тамоса по спине:

– Ты всегда лучше владел копьем, чем луком. – Он посмотрел на Рожера. – Это все ты, жонглер, из-за тебя я так расхохотался. – Он снова прыснул. – Воробей! Придется запомнить.

Слуги выдохнули, и напряжение исчезло.

Охотничья сторожка представляла собой небольшую крепость, возведенную на пригорке, обнесенную толстыми мечеными стенами и круглый год полностью укопмлектованную людьми. В ней находился гарнизон из пятидесяти «деревянных солдат» и не меньше двух дюжин слуг и смотрителей помимо солдат герцогской свиты, пажей, поваров и собак. Там даже был личный бордель с дешевыми проститутками для солдат и отборными куртизанками для королевских особ. В том числе – и с двумя мальчиками, но тех из-за причесок и напудренных лиц при беглом взгляде можно было принять за женщин.

– Отвратительно, – сказал на это Самент, но Кирин задержал взор, и Рожер уверился, что ночью эти двое будут мычать в подушки.

Он прикинул, где окажется Кирин – сверху или снизу.

Микаэль и Петер обругали Райнбека за то, что спугнул дичь, и их раздражение только усилилось, когда он показал трофей.

– И вот Тамос вскакивает и взмахивает арбалетом так, что проклятущая стрела падает! – Райнбек проиллюстрировал сказанное ножкой скалоперки.

Раз за разом повторяя эту историю – а разов было много, – Райнбек с искусностью жонглера украшал ее все новыми подробностями. Казалось, он и сам окончательно поверил в ложь.

Все, соответственно, потешались над Тамосом – братья со шлюхами, милнцы, даже слуги. Гаред изучал содержимое своего кубка, а Тамос издал болезненный звук, который приняли за смущенный смех.

Рожера, в силу его натуры, подмывало присоединиться к веселью. «Если толпа веселится, не надо портить ей настроение или ставить себя выше», – поучал Аррик.

Но за месяцы общения Рожер проникся к графу Тамосу неподдельной симпатией и не мог участвовать в его унижении. Он предпочел залпом допить вино.

Повара, приготовившие трофей, постарались с гарниром, но одна скалоперка едва ли могла насытить ораву зрелых мужчин. Райнбек преподнес ее как закуску, чтобы все вкусили от его славной «победы». Она была с душком и жесткой, как и байка, которую гостям-охотникам пришлось еще раз выслушать.

Стол герцога ломился от оленины, говядины и свинины, так что компания могла бы наесться дважды. Вино опять текло рекой, и те, кто еще не напился, включая Рожера, были к тому близки.