– Но Бруну было не удержать от помощи детям, – докончила Джесса.

– Да, – кивнула Лиша.

– Я пару раз пробовала наладить отношения с Джизелл, – сообщила сорнячница. – Меньше, чем следовало, но у меня тоже есть гордость, а в ответ я получала только молчание.

– Джизелл бывает упряма, как Бруна.

– И ее подмастерье?

– Меня заботит нечто большее, чем неудачная попытка кражи тридцать пять лет назад, – сказала Лиша. – Между нами не должно быть вражды.

– Жидкий подземный огонь – уже не та сила, какой он когда-то был, – заметила Джесса. – Мне говорили, что по сравнению с магией пустынной шлюхи наш огонь все равно что спички.

– С магией хора, – уточнила Лиша.

– Так понятнее! – рассмеялась Джесса. – Но и шлюхина магия может влиять на судьбы герцогств[2].

Лиша подавила острое желание погладить живот, хотя Джесса, без сомнения, знала о ее положении.

– Да, это верно.

– Тогда к делу? – предложила Джесса.

Лиша кивнула:

– Как ты оцениваешь состояние Райнбека?

– Он бесплоден, – ответила Джесса без обиняков. – Я двадцать лет твердила об этом, но Арейн не слушала. Она отчаянно ищет снадобье, которого не существует.

– Чем ты подтвердишь диагноз?

– Разве мало шести жен за двадцать лет, у которых даже не нарушались месячные? Не говоря о моих девочках. Что бы ни плела песчаная ведьма, я не пою фавориток Райнбека яблуневым чаем. Арейн немедленно развела бы сына и женила его вновь, если бы углядела надежду продолжить род. Многие мои воспитанницы отучились и оказались до того плодовитыми, что брюхо у них разбухало, даже когда они просто сидели у мужика на коленях и гладили по лицу.

Все это Лиша уже знала.

– И больше ничего?

– Конечно нет.