Удивительно, в какую зависимость он впал от наставника – человека, которого некогда ненавидел всем существом. Который столкнул Аббана со стены Лабиринта в самую гущу демонов только за то, что он неправильно сложил сеть.

Купеческим умом Аббан его понимал. Сам он был для отряда обузой и своей несостоятельностью как воина подвергал опасности остальных шарумов. Он залез в неоплатные долги, словно курица, не способная нестись. С точки зрения Керана, убить его было разумнее.

Но Аббан обладал другими талантами, и они сделали его бесценным для Шар’Дама Ка – и его сыновей. Это его план осуществлялся сегодня. В случае победы Джайан припишет ее себе, а участие Аббана сотрут из летописи. В случае поражения жизнь хаффита не будет стоить пыли на его сандалиях.

Керан был нужен снаружи, во тьме.

В нескольких шагах от Аббана беспокойно расхаживал дама Хеват. Старик беспокоился не меньше. Безмятежность излучала только Асави, коленопреклоненная на полу в белоснежном гадальном облачении. Прихлебывая чай, она хладнокровно наблюдала за мужчинами.

Красийцы весь день старались вести себя как ни в чем не бывало. Хеват устроил молебен по случаю Ущерба, а воины ели, отдыхали, возлежали с женщинами. Многих шарумов послали за семьями, чтобы осесть и закрепиться в городе, а холостяки, после разграбления Доктауна, взяли себе невест из землепашцев.

Однако собравшись на алагай’шарак, как полагалось в Ущерб всем шарумам, они не пошли обычным путем, который избирали, чтобы очистить от алагай городские окрестности. Невидимые в черных одеждах, они стремительно перебрались в места, подходившие для засады на приближавшихся чинов.

С утра изучив расклад, Асави сказала Джайану:

– Ударь, когда пламя трижды прочертит небо.

Могущество алагай хора было явлено в очередной раз, когда в небеса взметнулись языки воющего огня и звук разнесся на мили.

Парение чинской петарды повторил другой огненный росчерк, взлетевший с озера. Третий осветил небо на юге, куда увел своих даль’шарумов Шару.

Вдали протрубил рог Шарака, и Аббана зазнобило. Будь что будет, битва началась.

На лактонских боевых кораблях, которые быстро шли к мелководью, по сигналу взревело пламя, забушевавшее в метательных коробах. Расчеты мехндингов немедленно взялись за работу, но все еще наводили орудия, когда небо наполнилось огненными дугами. Хеват замер, следя за снарядами с волнением на обычно бесстрастном лице.

Аббана они не заботили. Его инженеры и метчики обезопасили здание, встроив в стены тела алагай для усиления меток. Грубое, но достаточно действенное подобие магии хора дама’тинг. Булыжники отскочат, как горох, и не возьмет никакое пламя. Даже дым, просочившийся внутрь, преобразится в свежий ветерок. В руины мог обратиться весь город, а его склад останется целым и невредимым.