– Ровно очко, бухать можно.

– Что?

– Ну, типа, двадцать один.

– У нас в таком возрасте в школе не учат. Если отобрали при фильтрации, дают почитать тоненькую книжечку об Улье и еще смотрят, на что годишься.

– Диплом смотрят?

– Какой диплом?

– Забей. Каким макаром узнают, на что годен?

– Анкету заполняешь, вопросы задают. Если ты специалист в чем-то нужном и при этом мирном – тебе очень повезло, будешь жить в стабе. Если хороший солдат, тоже повезло, есть шанс попасть в гвардию и быстро сделать карьеру. Ну а если не согласишься ни на какие варианты или вообще ни на что не годен, то отработаешь некоторое время и делай, что хочешь. То есть сам думай, как выживать, а это в одиночку не так-то просто, волей-неволей придется куда-то прибиваться. Ну и про нектар не забывай, у нас все на нектаре завязано, у нас спораны по всем стабам вместо ваших денег.

– Я уже начал это понимать, но вот понять, как вы тут живете, не получается. Реально непонятно, только кусочки какие-то в голове вертятся, а целиком не вижу, как там оно. Ну и ты никуда не вписываешься.

– Ага, знаю. Я особенная. То есть мы особенные, мы – бренд.

– Бренд?

– Это как бы комплекс понятий, отнесенных к ценности чего-либо и закрепленный в сознании потенциальных потребителей.

– Да я, типа, в курсе, что это такое, просто не верил, что ты такие слова можешь знать. Почему бренд?

– Нас готовили стать женами важных господ или вождей наших союзников.

– Господ?

– Людей, которые управляют Азовским Союзом и некоторыми союзными объединениями, принято называть господами. Лучших из них иногда поощряют одной из нас.

– Поощряют? А ваше согласие хоть спрашивают?

– Зачем?

– Как это зачем?! Ну, блин, у вас тут и порядки. То есть ты, типа, думаешь, что это норма?

– Док, это никому не кажется нормальным и никому из нас не нравится. Но чуть ли не каждая девочка Союза мечтает попасть к нам, потому что остальные варианты обычно хуже.