– У нас всех была мечта, как и у наших предков, – сказал он так, чтобы все его слышали, – создать величайшее королевство в истории Рейнсвальда, справедливое и мудрое, где честь стала бы мерилом, а людей бы судили по их деяниям, а не по богатству и золоту. Эта мечта умерла, когда такие люди, как Гористары, пришли к власти, и я не больше не собираюсь участвовать больше в этом цирке…

– Вы предаете Рейнсвальд и короля! – воскликнул граф Розмийский, – вы отрекаетесь от всего, что свято нам в этом мире! Если вы покинете пределы этого зала, то станете предателем, против которого объединяться все! – он ткнул пальцем в сторону барона, стоявшего у дверей, перед которым даже Стражи Трона расступились, пропуская его.

Эдвард тоже поднялся со своего места, когда все взгляды были обращены на Рокфора, первым это заметил граф Фларский и, прежде чем кто-либо еще успел отреагировать на тристанского барона, успел подойти к нему и схватить за локоть.

– Эдвард, что вы, черт вас раздери, задумали? – прошипел он, – теперь еще из-за эмоций Рокфора мы проблем не оберемся, но только вот не надо еще добавлять к этому собственных страданий!

– Граф, – покачал головой Эдвард, – Война началась… И на месте Рокфора должен быть я, но из-за ваших уговоров вынужден стоять в стороне. И теперь не пытаетесь меня заставить еще его и предать, – прошипел он тише, – это и моя война. А вы решайте, что вам важнее, трон Рейнсвальда или мнение ваших конкурентов.

– И вы тоже? – удивился граф Розмийский, увидев поднимающегося Тристанского барона, – еще один предатель!

– Я никогда не предавал Рейнсвальд, – ответил ему Эдвард, – но порой приходится обнажить оружие, чтобы очистить этот остров от той грязи, что на нем собралась. И вас, граф, это тоже касается!

– К черту вас всех! – к ним подошел Райсор, – никто не смеет мне говорить, что когда-либо я нарушал данное слово или клятву, но сейчас, выбирая между тем долгом, что обязан нести по закону, и тем, что мне диктует моя честь, я выбираю честь!

Если все продолжится в таком же ключе, то Рейнсвальду грозит быть расколотым на противоборствующие части, поскольку слишком многие уже начали подниматься со своих мест, в знак согласия с только что восставшими. Череда бесконечных политических интриг, постоянных споров, мелких локальных конфликтов, в которых феодалы, решающие свои внутренние вопросы, стали обычным делом на территории королевства, но это вовсе не означало, что все согласны с таким положением дел. Кроме того, восстание вполне могло дать возможность изменить политическую карту всего Рейнсвальда, скинув старых соперников или же забрав те территории, на какие уже давно претендовали.