Светлый фон

Через минуту бриз усилился; паруса захлопали, мачты стали поскрипывать, и корабль, набирая скорость, помчался под напором свежего ветра.

Джонти тронул пальцами лоб, прибегнув к знаку, которым пользовался Стрелец, когда хотел задать вопрос – чтобы удостовериться, что он понял.

Стрелец кивнул, и следующие несколько минут они провели в молчании.

– Уже неделя прошла, как мы встретились с убийцей в черном, но так пока и не нашли корабль, на котором она приплыла, – сказал капитан голосом, хрипловатым, как наждачная бумага. – Не кажется ли тебе это странным?

Стрелец кивнул. За это время какие-нибудь события просто обязаны были произойти. Кто бы ни послал ликвидатора за книгой на «Реку Веры», вряд ли он так легко откажется от дальнейших попыток заполучить ее.

– Занятно, правда? – обратился Рид к Стрельцу. – Может быть, ты их перепугал?

Стрелец пожал плечами.

Джонти рассмеялся столь хриплым смехом, что он больше напоминал рычание.

Капитан усмехнулся.

– Не скромничай, приятель, – сказал он. – Хорс говорит, что ты швырнул нож в руку этой убийцы прямо через поручни.

Стрелец задумчиво потрогал свой шрам, пройдясь пальцами по его неровной коже.

– Микс говорил тебе о пророчестве?

Стрелец кивнул.

Капитан Рид покачал головой.

– Конечно, говорил. Чтобы мой второй помощник удержал язык за зубами? Да ни за что! Даже если от этого будет зависеть его жизнь. А до этого ты знал?

Стрелец покачал головой. Память его вела отсчет с того мгновения, когда Сефия открыла дверь его ящика. Он вспомнил свет на полу, холодный колющий воздух и ее голос. Идем со мной! Пожалуйста! Идем! А до этого? Только какие-то вспышки. Боль. Разная, разных оттенков. Крики. Темнота.

Идем со мной! Пожалуйста! Идем!

Как бы ни протекала его жизнь до освобождения, о ней вряд ли стоило помнить.

– Ты думаешь, это пророчество о тебе?

Стрелец потер руку, считая ожоги, покрывавшие ее от локтя до плеча. Он убил двоих в лесу, двоих в порту, но он боялся, что до этого убил гораздо больше людей. У него это отлично получалось. Хотя убивать ему не нравилось. Он просто был вынужден это делать.