– Я видел, как ты дрался на причале Черного Кабана. Ты мог убить их всех.

Джонти согласно хмыкнул, но Стрелец отрицательно покачал головой. Он опаздывал, и Хэтчет запросто мог убить Сефию. Поэтому он и бросил нож.

Стрелец сунул руку в карман и достал оттуда кусок кварца, который дала ему Сефия. Медленными, расчетливыми движениями он начал поглаживать большим пальцем грани кристалла, поворачивая его в ладони.

Капитан Рид задумчиво смотрел на него.

– Всю свою жизнь, – сказал он, – я выстраивал вокруг историй, которые обо мне рассказывали. И знаешь, что я узнал?

Стрелец покачал головой.

– Тебя создает то, чем ты занимаешься. Если убиваешь, то ты – убийца.

Стрелец кивнул головой и показал на свою шею. Убивал он мастерски. Даже слишком.

Капитан усмехнулся.

– Ты можешь не только это, приятель, – сказал он. – Ты спас моего плотника. Ты защитил свою девушку. Настоящий убийца позволил бы ей умереть, преследуй он только одну цель – достать врага. Но ты не сделал этого.

Стрелец повернулся к поручням, под которыми сидела Сефия. Она нисколько не изменила своей позы – ее рука покоилась на странице книги, чуть в стороне от центра, еще несколько прядей волос выбились из пучка, на лбу образовалась такая знакомая ему морщинка, губы, плотно сжатые по краям, были чуть приоткрыты в центре – обычное выражение внимания и сосредоточенности. Медленно Стрелец опустил кусок кварца в карман и вынул руку.

– Отец бил меня, – сказал капитан.

Он нахмурился, и складки, разрезавшие его лицо, стали более отчетливыми.

– Догадываюсь, что тебе об этом известно.

Стрелец кивнул. Джонти перехватил руль и проверил направление ветра, вытянув вверх указательный палец.

– Он бил меня по крайней мере один раз в неделю, – продолжал Рид, – вплоть до того дня, когда я сбежал. Но я был просто глупым ребенком, и у меня не было никого, кто мог бы за мной присмотреть – как Сефия присматривала за тобой. Поэтому, как только я выбрался из Делина, меня поймали. Этой истории никто тебе не расскажет.

Капитан вздохнул.

– Я даже не знаю, кто меня поймал, потому что у них я пробыл недолго. Но они были еще хуже, чем мой отец. Они со мной такое вытворяли! И я даже не знаю, почему. Меня именно это до сих пор бесит!

Он потер грудь, и пальцы его сухо зашуршали по хлопку.

– Не знаю я и почему они меня отпустили. Но они сделали это, и я поклялся, что с тех самых пор буду жить вне закона.