– Вы убили его, – объявил доктор. Он забился в угол и оттуда взирал на тело своего обидчика.

«Только этого не хватало!» – испугалась Гончая. Выпрыгнув из гамака, она подбежала к Левше. Кровь выступила на затылке, но не так уж много – наручники содрали кожу. Зато голова цела.

Гончая прикоснулась к шее поверженного противника. Под кожей бился устойчивый пульс. Она облегченно выдохнула. Всего лишь нокаут, может, еще сотрясение мозга. Док явно поторопился с выводами.

Гончая подобрала с пола наручники, подвинула ближе деревянный ящик и приковала запястье одноглазого к его ручке.

– Так он жив? – догадался док.

Гончая пожала плечами.

– Вынуждена вас огорчить.

– Но этот человек опасен. Вы же видели, что он со мной сделал. Лучше…

– Прикончить его? – перебила доктора Гончая. – Тогда сделайте это сами. И советую поспешить, он скоро очнется.

Док замотал головой, сначала медленно, потом быстрее.

– Нет-нет, я не убийца. – Он взглянул на Майку и повторил: – Не убийца.

Гончая пожала плечами: каждый сам делает свой выбор, и принялась обыскивать одежду Левши. Только последний разиня или не дорожащий жизнью неудачник оставляет противнику оружие, а оружием в рухнувшем мире может послужить что угодно.

* * *

Первое, что сделал одноглазый, когда очнулся, это обвел мутным взглядом присутствующих и уже затем ощупал разбитую голову. Гончая подумала, что поступила бы точно так же.

Отложивший свою писанину брамин протянул ему относительно чистый носовой платок.

– Возьмите, можете порвать на бинты, если нужно.

Одноглазый молча отвел в сторону протянутую руку, скорее всего он даже не разобрал слов, так как в это время смотрел в другую сторону, и уставился на Гончую. Она молча выдержала его хмурый взгляд, решив дождаться, что он скажет.

Одноглазый ничего не сказал. Молча ощупал карман, из которого она вытащила его многофункциональный складной нож, имеющий, помимо лезвия, пилу, шило, кусачки и даже маленькие пассатижи, и снова взглянул на Гончую. Если бы взглядом можно было сжигать, она бы уже превратилась в пепел. Но одноглазый не обладал такой способностью.

– Не злись на маму. Это я попросила ее остановить тебя, – призналась Майка.

Одноглазый зыркнул на Майку таким же исполненным ненависти взглядом и отвернулся. С его стороны это оказалось разумно. Если бы он попытался оскорбить или обидеть девочку, Гончая заставила бы его пожалеть об этом. Чтобы у Левши не сложилось ошибочного впечатления, что это может легко сойти с рук, она решила не освобождать его. Но одноглазый справился и без ее помощи. Несколькими ударами ноги он разбил деревянную ручку ящика, освободил кольцо наручников, после чего привалился спиной к стене и закрыл свой единственный глаз.