Потом Палач повел всех за собой, но не на Красную Линию, как поначалу предположила Майка. От ряда перекрытых пограничниками турникетов он свернул в другую сторону. За руку с мамой (в другой руке та несла короткое ружье с отпиленными стволами) Майка прошла через массивные железные двери и попала в широкий и темный каменный коридор. Вместо этих наспех сваренных из железных листов дверей ей представились другие – стеклянные, свободно открывающиеся в обе стороны, чтобы не мешать проходящим через них людям.

Шагающий впереди Палач, Стратег и дядя Шериф зажгли электрические фонари, и Майка увидела, что коридор такой же широкий, как туннель метро, только без рельсов, с низким потолком и вертикальными стенами. Видимо, когда-то здесь ходили целые толпы людей, раз им понадобился такой широкий проход.

– Это вокзал? – спросила мама, оглядываясь по сторонам. – Мы на Казанском вокзале?

– Так вот он какой теперь, – присоединился к маме брамин. – Голые стены, пустота и тьма… А я все гадал, как выглядят центральные вокзалы, после того как их разграбили. – Он с опаской взглянул на Палача и неприятного одноглазого человека по прозвищу Левша и поправился: – Простите, разобрали.

Брамину никто не ответил, только Стратег что-то пробурчал себе под нос, но Майка не разобрала слов.

Пошли дальше. Палач несколько раз свернул. После очередного поворота Майке показалось, что он ведет всех в обратную сторону, но это оказалось не так, и вскоре пришлось подниматься по ступеням широкой каменной лестницы. С лестницы все попали в невообразимо огромный зал. Он оказался больше любой станции, где Майке довелось побывать. Если бы не дыры в потолке, через которые сверху просачивался незнакомый переливающийся свет, Майка не смогла бы даже обозреть открывшееся ей пространство.

– Сколько же людей здесь жило? – шепотом спросила она у мамы.

– Здесь не жили, – ответила та. – Люди ждали здесь свои поезда. Это зал ожидания.

Свои поезда? Как это? Майка растерялась. Здесь собиралось столько людей, и у каждого был свой поезд?

Она хотела расспросить маму про «зал ожидания», но заметила, что та пристально рассматривает нагромождение ржавых металлических конструкций, и не стала. На некоторых из них еще сохранились привинченные пластмассовые сиденья. Но мама смотрела не на сиденья, а на покрывающий их белый налет. Она даже подошла к одному из них и зачерпнула рукой белую массу.

– Это что, снег? Сейчас зима?!

– Строго говоря, весна, конец марта, – ответил Стратег. – Но снега еще полно.

– Точно, – подтвердил Шериф.

Ах да, он же выбирался на поверхность, когда искал прибор для дяди брамина.