На обтекаемом кузове пришвартованного рядом зеленого просторомобиля – тело Антона.

Он свисал головой вниз, раскрытые глаза застыли, радужные волосы командной головы почти доставали до воды. Там, где были его грудь и живот, зияла дыра, в которую можно было целиком засунуть голову. Похоже, Яд достала его сзади из осколочного бластера, зауженного до предела. Бластер валялся на причале в лужах крови. Самой Яд и след простыл.

Мураками увидел нас и отпустил лицо Видауры. Поднял осколочный бластер и протянул мне обеими руками. Магазина не было, затвор открыт. Его отстреляли до конца, затем бросили. Он покачал головой.

– Мы искали ее, но ничего. Кол говорит, что, кажется, видел, как она упала в воду. Подстрелили с той стены. Может, ее только зацепило, но в этой хрени, – он показал на погоду, – не поймешь, пока не начнем прочесывать дно. Шторм уходит на запад. Когда уляжется, будем искать.

Я посмотрел на Вирджинию Видауру. Я не видел заметных ранений, но она казалась в полубессознательном состоянии, ее голова качалась. Я вернул взгляд к Мураками.

– Какого х…

И тут меня в лицо ударил приклад осколочного бластера.

* * *

Белое пламя, шок. Новое кровотечение.

Что…

Я пошатнулся, моргнул, упал.

Надо мной встал Мураками. Отбросил осколочный бластер и снял компактный стильный шокер с пояса.

– Прости, Так.

И выстрелил.

Глава сорок седьмая

Глава сорок седьмая

В конце очень длинного темного коридора меня ждет женщина. Я пытаюсь торопиться, но одежда тяжелая от воды, а сам коридор под наклоном и заполнен почти до колена чем-то вязким, что я принимаю за сгустившуюся кровь, хотя воняет белаводорослями. Я бреду по затопленному наклонному полу, но открытая дверь как будто не становится ближе.

Проблемы, сам?