– Ну, так это же вино бедняка. – Майя все же приняла бокал. И даже соизволила приподнять его, приветствуя толпу, а потом Великую, вроде как собралась пить в ее честь. – Бедняки такое вино в то время, наверно, каждый день пили, вместо воды. Так что не грех и разлить, наверно. Это сейчас его бутылочка стоит больше золота в таком же объеме.

– Ну тебя. – Поспешно изобразив поклон и не выпрямившись, Лера ускользнула обратно за трон. Где снова раздался сдавленный смех.

– Слушай, Иль-Великая. По легенде, ты пила вместе с воскрешенной воительницей.

– «И звон хрустальных бокалов стоял над столом, во время той трапезы…» – тихо процитировала Иллис, что-то нажимая у себя на руке. С этими словами она протянула свой бокал Майе.

Над поляной и праздничной толпой разнесся мелодичный звон хрусталя, переданный через браслет принцессы и усиленный динамиками, установленными на поляне. Громкий восторженный вопль был ответом на него. В ответ с той стороны озера раздался перезвон бокалов. В небе расцвели цветы салюта.

– О, теперь мы можем отбыть к себе. – Иллис облегченно вздохнула.

– Что? Ну нет, это несправедливо. – Майя с деланым возмущением оглянулась на Иллис. – Я только вошла во вкус. Когда еще смогу побыть на ежедневной трапезе древнего бедняка-земледельца и пить истинно бедняцкое вино из настоящих бедняцких бокалов… из голубого горного хрусталя?

– Дома продолжишь. Лера вон с удовольствием тебе компанию составит, да и я тоже.

Под восторженные рукоплескания толпы работники поспешно установили полог шатра, и все облегченно выдохнули.

«Великолепное решение постановки старой легенды…»

«Неожиданная постановка легенды воскрешения стала приятным сюрпризом и истинным украшением дворцового праздника…»

«…великолепная игра показала дочь правящей семьи с неожиданной стороны…»

– А вот тут прочти.

«…акцент на хрустальном звоне приобретает особый смысл…»

– Я что-то не пойму, Цера. Вся пресса говорит именно об этом? – Императрица недоуменно слушала обзор прессы.

После праздника вся пресса в основном была посвящена смакованию проходивших приемов и гуляний в разных уголках империи. При описании праздника в дворцовом парке особое место занял даже не традиционный пикник, а сценка, изображавшая легенду воскрешения Великой матерью воительницы, с риском для жизни спасшей Единого. Обсуждению и смакованию «тщательного» убранства, «выверенных деталей», а особенно «великолепной» игре актеров, а исполнительницам главных ролей были посвящены статьи практически во всех изданиях. То, что в качестве главной героини выступила сама принцесса Иллисиана, придало еще большей интриги празднику, устроенному во дворце.