Все пошло, как и было задумано. Добрых две дюжины ханов начали надсадно орать, что берут эту землю под свою руку и не позволят никому другому властвовать над ней. Грон дождался, когда мечи были наполовину вытащены из ножен, и лишь тогда грозно рявкнул, жахнув кулаком по стоящей перед ним перевернутой бронзовой чаше. Ханы притихли.

— Я буду говорить, — мрачно заявил Грон, делая вид, что сильно разозлен.

Ханы опустились на свои места. Грон некоторое время неодобрительно переводил взгляд с одного хана на другого, вынуждая каждого опускать глаза, потом снова возвысил голос:

— Разве здесь есть хан, который сможет ОДИН взять под руку эту землю? Разве мы не проходили города, в которых жителей больше, чем в любой из ваших орд?

Сидевший с краю молодой хан из тех, кто не был на хурале перед походом, дерзко воскликнул:

— Разве десять овец стоят одного волка?

Ханы одобрительно заворчали. Грон демонстративно ухмыльнулся:

— Если волк прыгнет в середину стада, стоящего в загоне, он сможет зарезать одну, двух, дюжину овец, но остальные его затопчут. Разве вы не видели гор на севере и закате, разве не слышали о большой соленой воде, переплыть которую невозможно, даже держась за лошадиную гриву, на восходе и юге? Одной орды слишком мало, чтобы править в этом загоне. — Он сделал паузу, чтобы ханы могли осознать эту мысль, а потом продолжил: — Ты, Субай, возьмешь себе город у выхода из предгорий, который мы прошли четверть назад. Ты, Уде, — два города поменьше, на той реке, что вы пересекли по каменной земле, построенной над ней, десять дней назад. Ты, Юмбай, — долину с тучными лугами, что лежит в трех днях пути от города Субая к реке Уде… — Он долго и обстоятельно перечислял всех, кто был на первом хурале, время от времени прерываясь, чтобы усмирить перебранку и нахвалить надел того, кто чувствовал себя обделенным. И постепенно на лицах ханов, которые пришли сюда заявить, что они будут свято чтить заветы предков и вернутся в степь, появилось сомнение. И когда Грон наконец закончил оделять присутствующих, из рядов желавших уйти в степь, а это были, как правило, ханы, позже примкнувшие к походу, раздались негодующие возгласы. Ханы требовали свою долю. Грон некоторое время сидел, игнорируя их крики, а потом грозно рыкнул:

— Вы не пришли на мой хурал в степи. Вы не хотели взять эту землю под свою руку, почему вы орете, когда вы ее и не получили? Если вы хотите получить свой надел — вы пойдете вместе со мной дальше на юг. Там будет еще земля, и, если вы заслужите ее — я вам ее дам.

Ханы замолчали, переваривая его заявление, и принялись согласно кивать головами. Почти все. Четверо, среди которых был молодой хан, который уже возражал Грону, вскочили на ноги, и молодой заорал: