Нав выпрыгнул из темного портала секунд через десять после свиста Тины. Выпрыгнул, улыбающийся, слегка расслабленный, как наевшийся сметаны кот, грациозный… Но едва он разглядел происходящее, улыбочка сползла с лица, а в руках появились две тонкие, но необычайно прочные и столь же необычайно острые катаны. Которые, ни на секунду не останавливаясь, перерубали страшные щупальца со скоростью высококлассной газонокосилки.

– Ты зачем меня позвала? – осведомился нав, окружая ведьму оградой из мельтешащих клинков. Патроны в «ПМ» закончились, порталы не срабатывали, артефакты с «Эльфийскими стрелами» разрядились, и единственной защитой девушки оставался Лега.

– Позвала на помощь!

– Могла бы и предупредить!

– О чем?

– О том, что здесь творится!

А творилось невообразимое. После того как выросший в стене глаз разглядел незваных гостей, из гладких и влажных стен полезли отвратительного вида щупальца, украшенные клыкастыми пастями.

Гибкие, сильные и вонючие…

На что способны гадкие отростки, «гости» решили не проверять, а выхватили клинки и принялись их рубить, благо и хван, и люд не забыли прихватить с собой режущее оружие. Какое-то время им удавалось сдерживать напор щупалец, при появлении нава – даже перейти в атаку, но надолго запала не хватило: на месте каждого обрубленного отростка из стены появлялся другой, и было очевидно, что необходимо переходить к стратегическому бегству.

– Надо было сообщить! – заорал нав, отбиваясь, отступая и тем заставляя Тину отходить вглубь коридора, прочь от пещеры, в которой, по словам оса, таилось сердце Мертвой Королевы.

– Мы хотели!

– Но не успели! – пискнул ко́нец.

– И не успеете! – прогрохотал гулкий мужской голос. – Королева становится сильнее с каждой секундой! Мир больше не будет прежним!

«Дыхание дракона» приносило результат.

Заклинание, интуитивно нащупанное хваном в зоопарке – об этом эпизоде первым вспомнил Кристиан, – оказалось на удивление эффективным против чудовищного монстра, но, увы, залить весь центр Москвы огнем не представлялось возможным, а тварь…

Тварь становилась сильнее с каждым сожранным челом. С каждой кошкой. Собакой. И даже деревом. Все, во что вонзались жадные щупальца, обращалось в тварь. Становилось мертвым, но не умершим. Прирастало к гигантской туше, превращалось в очередное щупальце и принималось искать добычу. Тварь разбивала окна и проникала в дома, хватая прячущихся в них людей. Вытаскивала добычу из машин. Снимала с деревьев.

Тварь жрала и росла.

Мертвое захватывало мир, и этот процесс ускорялся с каждым мгновением.