Фантазия растворилась, и я снова почувствовал себя большим, могущественным. Я открыл глаза, и увидел перед собой Шона, сидевшего в квадроцикле. Он поднял большой палец вверх.

– «Карл, подтягивай остальных, давай артиллерию», – транслировал я ему. – «Мы сейчас дадим вам дым и снимем расчеты»

– Понял, – донесся голос из рации, висевшей на груди Шона.

– «Наша задача», – подумал я, обращаясь к напарнику-дракону, стоявшему справа. – «Выжечь расчеты. Как только рванёт – взлетаем, бросаемся на левый и правый фланги, набирая высоту, оттуда пикируем, и палим длинной полосой по окопам, чем длиннее, тем лучше»

– «Понял», – отозвался дракон.

Позади я услышал гулкие залпы. Гаубицы выпустили снаряды. Пора.

Я расправил крылья, и раз взмахнув ими, осторожно оторвался от земли, что бы видеть то, что происходит за холмом. Снаряды со свистом разрезали воздух, мешавший их полёту, и вонзились в землю. Полыхнуло десятка два ярких вспышек, за ними последовали хлопки взрывов, поднимающих столбы черной земли и пыли.

– «Поехали», – подумал я, обращаясь к напарнику.

Став работать крыльями, и напрягая их изо всех сил, я быстро поднялся. Мы с напарником полетели в разные стороны. Достигнув нужной точки, я развернулся. Площадь перед бункером была как на ладони, и я понял, что выбрал правильную тактику. Взрывы артиллерийских снарядов скосили несколько пехотинцев и вывели из строя пару пулеметных расчетов, но от них требовалось не это. Они были нужны, скорее, для отвлечения. Артиллерия либо выкуривала пехоту с позиций, либо придавливала её к земле, давая время для манёвров. Пока у солдат внизу всё плыло перед глазами и звенело в ушах, мы могли более безопасно спуститься и нанести удар.

Я увидел, как мой напарник сложил крылья, направившись вниз, и я последовал его примеру, боясь отстать.

Став пикировать одновременно, и разогнавшись, мы распустили крылья, став быстро парить над окопами. Я открыл пасть, и стал выпускать столб красного пламени. Что он оставлял после себя я не видел, но зато отчетливо слышал.

Человеческие крики, взрывы ящиков с боеприпасами, и топот многочисленных сапог. Мне нравилось ощущение владения огнём, но когда я слышал чью-то смерть от него, становилось больно. Я не хотел никого убивать, но это была вынужденная мера, что бы прекратить дальнейшие смерти. Я думал, что если бы был другой способ, я бы применил его в первую очередь.

Мы развернулись, и собирались уходить. Как и было задумано, огонь, подпалив боезапасы, людей, и землю, стал пылать, испуская густые облака черного дыма. Холм перескочили квадроциклы, и стали с него спускаться. Водители ехали в рассыпную, собираясь взять бункер в кольцо, и бегло стреляли в дым.