Снова потерялась связь, и я вернулся в Шона. Белый развернулся, и готовился нападать, напрягая мышцы. Бежать отсюда было некуда. До тоннеля слишком высоко, а до двери бежать – далеко. Оставалось три варианта: стрелять, попытаться спастись бегством, или попробовать завладеть новым носителем. Первый казался бесполезным, второй глупым, а третий трудно осуществимым. Но, по крайней мере, осуществимым. Я почувствовал как колени дрогнули, но не от моего страха, а от страха Шона.

– «Не тяни резину! Грин! Быстрее!» – подгонял он, и собирался вскинуть автомат, как только я из него выйду.

– «В сторону прыгай!»

Снова пауки, но теперь уже их сопровождала дичайшая головная боль, и я представил белого, желая в него вселиться. Не вышло. Я оказался в другом носителе, который болтыхался в одном из уцелевших инкубаторов. Головная боль не уходила, и я понял, что и мозг, и сознание скоро достигнут предела. Так много носителей за один день я ещё не менял.

Теперь главное – убрать белого, и добраться до устройства, пока его не забрали. Иначе, вся эта прекрасная армия ящериц в бункерах по всему миру получит по всаднику, и тогда драконам точно несдобровать, как и людям. В этот раз я управлялся с телом лучше, чем в прошлый.

Оно показалось мне более привычным, как машина, или велосипед, на котором уже много раз ездил. Резким ударом лапы я разбил сосуд, в котором плавал, и оказался на свободе. Белый уже мчался к Шону. Я побежал ему наперерез, и в одном из перекрестков проделал с ним то же, что и он со мной.

Воткнулся толстым лбом ему в рёбра, и почувствовал, как под моим ударом прогибаются его кости. Вот оно, ещё одно слабое место! Рёбра у них довольно нежные. Ну, по крайней мере, перед такими атаками. Штурмовать нужно было задние лапы, ребра, и внутренности.

Он подскочил, и инерция удара протащила его до стены. Тут я смекнул, как можно его подловить. Мне удалось найти брешь в его тактике, которая, впрочем, отсутствовала почти полностью. Он самоуверенный, сильный, и потому атаковал всегда в лоб.

Я подбежал ближе к нему, и подождал пока он, поскальзываясь на мокром полу, сможет встать на лапы. Мне вспомнилось одно замечательное свойство, которое присуще этому виду, и которое защищает ящеров от огня. Как только белый, злобно оскалив зубы и зарычав, бросился на меня, я сразу же стал убегать. Когда мы разогнались, и пробежали около половины зала, я оглянулся, убедившись, что белый ещё бежит за мной.

Я выпустил из-под чешуи морозный воздух, который, к счастью, легко доставали до пола, и покрыл его ледяной коркой. В миг развернувшись, я повалился на спину, и приготовил когти передних лап к атаке. Цепляясь за пол когтями задних лап, я сбавлял скорость, и наблюдал.