Но только не перевертыш. Йири хватало и этого скудного света. В метаморфированном состоянии его глаза способны были воспринимать даже отдельные кванты.

Ближайший маячок человека с Ботафого отмечал не то, что искал Йири-Йовази. Ближайший маячок был оставлен в небольшом расширении норы, где рядами скрючились на голом каменном полу особи Роя. Все они были иссохшие и мертвые уже очень давно — Йири не улавливал даже следов былого тепла. Хоть Рой и состоит из насекомых и их температура куда ниже, чем у перевертышей, все же они хранят в живом состоянии явственное тепло. Эти же были холодны, как окружающий камень. Кто или что их убило, Йири-Йовази совершенно не интересовало. Особь Роя для всего Роя — не более чем отдельная клетка для перевертыша. Разве Йири скорбит об отмершей клетке? Об отшелушившейся кожной пластинке? Рой тоже не станет скорбеть по этим особям.

Йири-Йовази подозревал, что Рой вообще не умеет скорбеть.

«И правильно, — считал Йири. — Скорбь только отравляет будущее. А будущее для себя нужно строить по возможности чистым и незамутненным».

Еще один бросок в теле астероида — и Йири попал в просторную камеру, куда, кроме норы, по которой Йири прибыл, стекались еще две. Но выбирать, куда лучше отправиться дальше, ему не пришлось: искомый предмет находился в этой камере.

Йири-Йовази сразу узнал его. Чешуйчатый прямоугольный ящик, дышащий слабым теплом. Причем теплый не сам ящик — что-то теплое кроется внутри него. Теплое… живое. Но что? Йири не мог понять. Да и не очень пытался.

Он прыгнул ближе. Ящик был чист от пыли — а на полу камеры, особенно у стен, пыли скопилось довольно много. Даже не пыли, а каких-то разлезшихся белесых лохмотьев, хранящих следы былого тепла. Тоненькая полоска, чуть более теплая, чем остальная поверхность ящика, перечеркивала верхнюю плоскость. Вдоль.

«Створки», — догадался Йири-Йовази.

Примерно у середины по обе стороны от полоски виднелись два жирноватых пятна округлой формы. Словно к поверхности ящика лепили какую-нибудь дрянь.

«Небось взрывчатку, — подумал Йири. — Открыть хотели. Да, видно, не удалось».

Даже следов взрыва Йири-Йовази не отыскал, хотя внимательнейшим образом присмотрелся.

Не было следов. Совсем.

Учти, говорил Хозяин перед стартом кораблика Роя с частной взлетной площадки на территории дворца-крепости. Открывать саркофаг нельзя. Попробуешь открыть — труба тебе. Найдем и придавим. А привезешь как есть — и тебе никогда в жизни уже не придется заботиться о завтрашнем дне. Потому что даже если ты как истый перевертыш-долгожитель дотянешь до дня, когда иссякнут твои без малого полета миллионов, клан найдет, чем тебя занять.