— И как он после канцлера оказался у вас? — поинтересовался я. — Дал плохой совет и пришлось делать ноги?

— Он не дает плохих советов, — засмеялся Алан. — Совет был правильный, но неприятный для канцлера. Я повторяю его слова, но причина может быть и в другом. Патр мог услышать что–нибудь, не предназначенное для его ушей. За такое могут оторвать голову и дворянину, что уж говорить о простаке! Отец его спас и получил прекрасного советчика. Они и просто так беседуют, без всяких советов. Уже пришли, заходите, а я поспешу послушать рассказ вашей жены. Она у вас необыкновенная женщина!

Я вошел в небольшую комнату, которая, видимо, служила для отдыха и бесед. В ней не было ничего, кроме каких–то кустов в кадках возле большого окна, двух диванов, ковра на полу и небольшого столика с вазой, наполненной фруктами. В стене по левую руку от меня была еще одна дверь, в которую я постучал.

— Обычно ко мне не стучат, — сказал открывший ее мужчина. — Я правильно понял, что вы тот самый князь загров, о котором говорил светлейший Берт? В спальню не приглашаю, давайте сядем и поговорим здесь.

Мы сели на один из диванов, и Патр предложил мне угощаться фруктами.

— Я их не люблю и держу для князя, — объяснил он. — Ну раз только что пообедали, давайте поговорим о том, какая у вас ко мне нужда. Князь сказал, что вы хотите больше узнать о дворянском обществе столицы. В этом нетрудно помочь, а что нужно еще?

— Что вы знаете о столичной общине моршей? — спросил я. — Меня интересуют их слабые места. Есть что–нибудь такое, с помощью чего на них можно было бы надавить?

— Интересный вопрос, — сказал он, с любопытством глядя на меня. — Вы сами, князь, тоже очень интересны. Я не думаю, что ваше дворянство решило отбросить свое презрение к «диким королевствам», поэтому ваше присутствие здесь можно объяснить только побегом. Для того чтобы бежал князь, должна быть важная причина. Вызвали недовольство короля или кого–нибудь из его окружения? Не обижаетесь на меня за такой тон и расспросы? Я долго давал советы канцлеру и даже королю, и это дурно на меня повлияло. Наш князь ко мне привык, но, может, вам это трудно? Тогда я постараюсь проявлять больше почтительности.

— Да, тон наглый, — согласился я, — особенно для простака. И у вас непривычная для меня манера разговора. Я задал один вопрос и в ответ получил три ваших. Но мне сказали о вашей уникальности, поэтому готов простить тон и даже отвечу на вопрос о своем бегстве, если вы прежде ответите на мой.

— Морши… — задумался Патр. — Я ими не интересовался специально, но прочел несколько интересных книг. И был еще один разговор… Их община — это замкнутый мир, куда не допускают чужих. В свое королевство они тоже не пускают людей, хотя были и исключения. Один такой счастливец провел там целый год и, по его словам, пользовался полной свободой. К сожалению, он ничего не написал о том, что стало причиной такого расположения. Но его книга — это не набор выдумок, а цельное описание жизни чужого народа. Из нее я узнал, что у моршей не сильно ценится золото. Его добывают, но совсем немного и используют только ювелиры. Деньги у зеленых — это какие–то бумажки, которые очень трудно подделать. Вроде бы их научил этому сам бог. С ним у моршей связано очень многое: они его чтят, но, что интересно, не молятся! Можете вы такое представить?