Но сегодня тут еще был правитель, великолепный и величественный, высокий и статный, укутанный в багряную мантию.

– Я не вернулся служить тебе. – Лантир смешал в словах горечь и гордость.

Сень лесного дворца вдохнула в него силы, стражник смыл пыль и пот изнурительной скачки, сменил одежды, и теперь лишь свежий шрам на виске и легкая хромота напоминали о битве, в которой ему довелось побывать.

– Не вернулся, – согласился дайн.

Он сидел на высоком троне, перекинув ногу на ногу, и изучал на просвет темно-красное вино, налитое на два пальца в стеклянный кубок тончайшей работы.

Лантир вскинул голову, расплескивая по плечам волну волос.

– Но я хочу предупредить тебя, властитель. Те перемены, которые начались при… тебе, которые принесла в наш край Ольва Льюэнь… они усугубляются. Я получил доказательства своей правоты. Народы смешались, и уже нет того порядка, который всеми силами стремились поддерживать Перворожденные. Оллантайр! Этот дверг – он ведь был парой Ринрин, погибшей в Серых Россыпях. Ласка, Голубая Ласка, о! Не он ли причина ее гибели? Не эта ли связь?

– Дверг? – Оллантайр коснулся губами вина. На Лантира он так и не смотрел; казалось, напиток занимал его куда больше. – Он что же… убил ее?

– Н-нет… – Страж замешкался, но подхватил нить повествования. – Он не убил, он бился за нее, но… это неправильно. Смешение всего… что было нельзя смешивать. В наших землях, на границах эльфийских земель появились пауки, взявшиеся от того, что сама Цемра слила свою суть с неведомым другом и союзником Тайтингиля, который и вовсе пришел со звезд. Так говорит златой витязь, да не изменит ему рассудок.

– Тайтингиль. – Правитель Тенистой Пущи наконец оторвал взгляд от бокала. – Мой сын как раз встретил его, он и его спутники скоро прибудут. Гонец опередил их. Что касается тебя, Лантир… давно я не слыхал таких речей. Полная уверенность в своей правоте, полная…

Черноволосый эльф расправил плечи.

– …Такая была разве что у Таурона, такая вела его орды на все живое. В те годы, когда ты еще служил мне. Помнишь?

Скулы Лантира вспыхнули, но ответить дайну резкостью он не решался.

– Почему ты не позвал этого дверга… Вайманна? Я хотел говорить с ним тоже.

– Я…

– И кстати. Дверги дружны с моими детьми. Двергские малыши родились одновременно с Анариндилом и Йуллийель, росли с ними и по сей день вхожи под сень Тенистой Пущи, – лениво сказал Оллантайр, медленно дегустируя напиток. – Так есть и будет, Лантир. И моя супруга. Ольва. Ольва Льюэнь. Она…

– Я помню, дайн. – Лантир, склонившись в поклоне, едва шептал. – Я помню. Она подданная двергского королевства. Многие склонны забыть. Но я помню.