Не знаю, что они нашли там, в здании бывшего отделения полиции, но вытрясли они всего достаточно. Тамара вернулась в вездеход в хорошем настроении, за ней Вал нес большой герметичный кофр. Что внутри, нам не показали, кофр сразу убрали в грузовой отсек. Наверное, нашли что-то серьезное, судя по тому, с какой осторожностью обращались с кофром и как тщательно его укрепляли.

Останавливаться на ночевку не стали, сразу же двинулись дальше. Обошли каверны, промытые под городскими улицами и зданиями водой, вывернули на старое шоссе. Посовещавшись о чем-то с Иванцовым приватно, Тамара отдала приказ, и колонна техники ускоренным маршем пошла на восток.

Утром, едва громадное тусклое солнце показало свой край из-за холмов, колонна повернула в незаметный с первого взгляда распадок.

Дорога тут была еле-еле проезжая, скорее даже не дорога, а просека, вдоль которой стояли покосившиеся железные конструкции. По краям просеку уже завоевывала мелкая лесная поросль, елки и тонкие усики каких-то кустов, за ними надвигали покатые бока сугробы слежавшегося снега. По центру шла небольшая и неширокая колея, уже почти что занесенная недавними снегопадами. В самый раз поместиться чему-то вроде «Алы», «Вепрю» уже впритык будет.

Уверен, что если ковырнуть сугробы, то под ним обнаружатся кирпичи древних строений. А если ковырнуть снег под ногами, то мы точно увидим асфальт или даже железнодорожные рельсы.

Вездеходы давили новую колею, ломая некстати подвернувшиеся елки и отфыркиваясь во все стороны широкими фонтанами снега.

Как-то незаметно засветился сцинтиллятор, появилась радиация.

Сначала на горизонте показались две верхушки труб, с широким основанием, ужатые по центру и расходящиеся на вершине. Выползли из-за вершины холма, проросли через елки, и упрямо уставились в небо. Круглые в сечении, грязно-черные, растут и растут рядом друг с другом.

Изделие рук человеческих, бросившее вызов матери человека – природе. Попробуй-ка ты нас, природа, сломи! Ты нам не мама, да и вовсе даже бабушка. Мы ж дети твоих детей, верно? А бабушки, как известно, любят внуков баловать, и закрывать глаза на их шалости.

Наверное, потому-то и стоят до сих пор громадные трубы и корпуса древних заводов, не заросли землей и елками древние города, не осыпались древние подземелья. Природа бережет своих внуков. Хотя бывает строга к своим детям.

А потом просека раздалась вширь и прижала деревья по краям, и перед нами открылась территория старого разваленного завода. Ну кому еще нужны такие трубы-то, кроме как древнему заводу?