– Чё те? – не понял тот.
Фрол махнул рукой. Он так кроликов бил, а уж по человеку-то промахнуться…
Оставив труп с палкой в глазу (все одно сожрут его жадные до мяса подземные жители или змеелюд обглодает), Фрол вышел и начал обрывать еловые лапы. По такому снегу идти тяжело будет, нужно сплести снегоступы…
Вспышка с неба застала его на дороге. Фрол бросился на землю, вкапываясь в снег. Трепетали на ветру громадные стволы елок, росших тут ещё до той войны, тряслась мелкой дрожью земля, малейшие волоски на теле плясали каждый свой танец, впитывая электричество. Нестерпимо саднило сожженную кожу на лице.
Когда тонкие синие молнии заплясали на верхушках елок, Фрол потерял сознание.
Очнулся резко, рывком. Развернулся, уставился вверх глазами-щелочками. Небо чертил белесый инверсионный след, с громким воем карабкалась в космос туша космолета, унося врагов безнаказанными.
К вечеру, когда ожоги лопнули и воспалились, он встретил передовой дозор милиции. Его усадили на толстую кошму, фельдшер принялась наносить на лицо мазь.
– Голову ниже… – скомандовала фельдшер. – На меня смотри…
Но Фрол смотрел в небо и шептал одними губами:
– Ничего. Сочтемся.
– Привет! – Таня улыбнулась мне. – Очень рада, что ты позвонил. Я уж думала, куда же ты запропал, ни звоночка, ни приветика…
– И вовсе я не пропал! Секретная миссия! – улыбнулся я. – Никому не позволено знать! Но тебе расскажу!
– За чашечкой кофе? – улыбнулась мне Татьяна Левина. – Кстати, а что это у тебя за сверток такой вот, от которого полисы держатся подальше?
– О! Танюш, это же подарок! Совершенно забыл я! Держи!
Длинный сверток, перевязанный красно-желтой упаковочной лентой, перешел из рук в руки. Таня чуть не уронила, перехватила обеими руками.
– Ой ты… – Лицо ее приняло чуть удивленное выражение, она прижала сверок к груди. Ощупала. Осмотрелась, прикинула габариты про себя…
– Да это же…