— Проклятье! Так спустись и прикончи их! — бросил Абаддон.

Кибре стоически воспринял вспышку Первого капитана и вернул планшет в нишу.

— Эзекиль, — сказал Кибре. — Нам с тобой достался самый тяжелый бой там, внизу.

На это Аксиманд насупился. Чтобы прорвать фронт, Пятая рота пробилась через XIII легион, и они сделали это без поддержки орбитальной орудийной платформы.

— Мы сошлись с проклятым «Императором» и выжили, — продолжил Головорез. — Так что не вынуждай меня подойти к тебе и треснуть за забывчивость.

Аксиманд пересмотрел свое предположение, будто он знает Эзекиля лучше большинства прочих, когда вместо того, чтобы убить Кибре, Абаддон издал фыркающий смешок.

— Ты прав, Фальк, — произнес Абаддон. — Это кажется каким-то… незавершенным.

Это, по крайней мере, Аксиманд понял. Как и все настоящие бойцы во все времена, он ненавидел бросать задание до его завершения. Однако Эзекиль неверно понимал ситуацию.

— Это завершено, — сказал он.

Абаддон с Кибре обратили взгляды к Аксиманду через весь салон.

— Мы пришли сюда ради Луперкаля, — произнес Маленький Хорус. — Это было его дело, не наше. И оно закончено.

— Нам просто придется снова драться с этими людьми на стенах Терры, — сказал Кибре.

— Ты ошибаешься, — вмешался магистр войны, появившись из пилотского отсека и усаживаясь на кресло командира высадки. — Эти люди скоро будут мертвы. Об этом позаботятся Мортарион и Грульгор.

Хорус всегда был полубогом среди людей, но теперь смотреть в глаза магистра войны было все равно что глядеть в сердце звезды, находящейся на грани превращения в сжигающую саму себя сверхновую.

— Мы предоставляем закончить работу Четырнадцатому легиону? — спросил Кибре.

Хорус кивнул, устраивая свое громадное тело в кресле. Оно явно было ему мало, в особенности теперь, когда его природную сущность усилило странствие меж измерений.

— Теперь Молех принадлежит Мортариону и Фулгриму.

— Фулгриму? — переспросил Аксиманд. — Почему Фениксиец получает долю трофеев?

— Он сыграл свою роль, — произнес Хорус. — Хотя я и сомневаюсь, что он будет с нежностью вспоминать проведенное тут время. Заряд плазменного огня в лицо имеет свойство быть неприятным переживанием. По крайней мере, так мне сообщал Лоргар с Арматуры.

— Чем занимался Фулгрим? — спросил Аксиманд.