— Да не Крым это ещё, — улыбаюсь я, — он сейчас является частью Кавказа, ты же знаешь, разведчики при тебе докладывали, Азовского моря нет, на его месте непроходимые леса, плавно переходящие в горы. Этак, через сто тысяч лет, море затопит низменности и возникнет полуостров, тот, который все мы знаем, с пальмами, лежаками на пляжах, пансионатами, и вечно пьяными отдыхающими.

Семён вздыхает, очевидно, вспоминает бархатные ночи, музыку на Приморском бульваре, одетых в парадную форму, моряков, военные корабли на рейде, праздничные салюты… прекрасных женщин, цокающих на тонких каблучках по скользкой брусчатке, эротично виляющими бёдрами.

Вместе вздыхаем и дружно смеёмся, нас посетили одинаковые мысли, но вокруг реальность, а она вонючая. Нездоровые испарения едкими струйками поднимаются к нашим ноздрям, поверхность воды парит, мерцает зеленоватыми сполохами, виднеются неясные тени, воображение рисует страшные морды упырей, водяных и прочих гадов гнилого болота.

Казалось, в протухшей, насыщенной сероводородом воде не должно быть жизни, но замечаем, на некоторых кочках шевелятся тёмные, бугристые существа. Фосфоресцируют насыщенные жёлтым огнём, круглые немигающие глаза. Изредка, водные животные, переваливаются с боку на бок, прыгают в воду, неясные тени проносятся совсем рядом, приходится отгонять шестами.

Зверь, что шёл за нами, останавливается на краю болота, долго скулит, подвывает, обречённо всхлипывает и шлёпает правее, наверное, там есть обходной путь. Делаю поправку в движении, заворачиваем в ту сторону, оно, конечно, не хочется встречаться с ним, но сгинуть в топи, совсем не радует. Идём параллельным курсом, Семён сквозь зубы ругается, обещает неведомому зверю отрубить уши.

Тем временем болотные твари совсем осмелели — грязно белое брюхо проявляется в мутной воде, у ноги щёлкают зубы, успеваю пронзить мечом, лезвие входит, словно в резину, Семён, с размаху, бьёт топором по толстой спине, нечто с шипением отлетает в сторону и лихорадочными скачками шлёпает по воде прочь.

— Настырные, надо идти правее, не то ноги отгрызут, — вновь протыкаю атаковавшую меня тварь.

Болото приходит в движение, вдали, под призрачным светом мерцающего газа, как тёмные валуны, просматриваются огромные туши. Они шевелятся, то одна, то другая, срываются вводу и гребут к нам.

— Однако ноги надо делать, — я лязгаю от страха зубами.

— Дядя Никита, островок! — вскидывает ручонку Светочка.

Действительно, по курсу, виднеется холм, заросший кривыми деревьями. Бежим, пинаем ногами обнаглевших тварей, а сзади пенится вода, амфибии, мешая друг другу, несутся за нами.