Баранов взялся за ручку.
– Из того что, я слышал, тебе лучше сразу вены вскрыть, – протявкал он и тут же лязгнули двери.
Хорошо. Мокрая от пота футболка липла к телу. Я пододвинул поднос к стене, проверил, качественно ли стоит. Легко скинул берцы, благо шнурки у меня забрали. Шнурки забрали, а веревку специально оставили под кроватью. Ничего, я отыскал ей достойное применение.
После сгибания и разгибания рук в упоре лежа наступил и ее черед. Веревка, с узелками на конце, превратилась в скакалку. Триста прыжков. Ребра ныли, просили прекратить пытки. Я не обращал внимания. Время на отговорки осталось в прошлом. Я помнил, как не мог завалить тщедушного урку. Помнил про блокнот, ради информации в котором погибло столько людей. Помнил, как советовали Трофимыч и Дельный – думай.
Пора меняться. Меняться в лучшую сторону.
Я остановился на цифре пятьсот. Бросил самодельную скакалку, посмотрел в небесную синеву. Умытое после Всплеска, оно сияло от счастья. Что ж, я пока прочно стоял на земле и не торопился на небо.