— Давай… — забыл мгновенно о склоках с эмиром кочевник.
— Тогда давай заглянем в каюту к эмиру, и я покажу тебе кое-что ещё, братишка, — вильнула перед ним бёдрами напарница землянина, заставив Азиза окончательно растаять. Благо слюни не пустил, джигит.
Вот и Юрий прихватил с собой Рашида, поясняя одному из застукавших их тут кочевнику:
— Эмир ранен прямо в сердце… стрелой Амура!
В ответ араб улыбнулся, продемонстрировав кривые зубы, и заржал точно ишак.
— Идиот, — отозвался Юрий нелестно о нём, скрывшись за переборкой, и оказался в окружении прелестниц — зажмурился. А когда открыл глаза, те и дальше окружали его, благодаря за то, что он наказал эмира и пришёл спасать их.
— Вот тебе и Гюльчатай! — признал он Нору по сенсорной полумаске и голосу, пробившегося сквозь ор арабских диалектов.
Азиза уже не застал — возможно, тот решил, что попал в рай или напарница вырубила его. Но именно за его тело и запнулся ногой.
— М-да уж, — только и выдал Юрий. — Не все сразу, и по одной в порядке живой очереди.
Обольстительницы стали называть свои имена, демонстрируя без стыда роскошные формы, прикрытые исключительно прозрачными тканями. Главное что лица скрывали, выставляя напоказ лишь глаза. Так что практически всё в соответствии со священным писанием джихадиста, вставшего на истинный путь возвышения.
— Фатима… Лейла… Зульфия…
— Гюльчатай, — вновь выросла перед ним Нора. — Ты ещё не забыл, Юг, для чего мы покинули «Мираж»?
— Нет… — заверил он напарницу. — Вот что, барышни! Кто подскажет мне, где находится ректор, ту я и возьму…
— В жёны, — не сдержалась Нора.
— …с собой, и освобожу.
Предложение Юрия полностью устроило горемычниц, иначе бы они не накинулись на эмира, избивая прямо на глазах у Азиза, пришедшего в себя, из-за чего рай показался сущим адом.
— Спокойно, барышни! Как говорит лидер моей страны: каждой женщине по мужчине! У нас все равны!
— Мы хотим жить у тебя, красавчик, — переключились фурии на землянина.
— Боюсь, когда моя дочь увидит вас, будет вне себя от ярости.
— Так ты женат? — взяли в оборот Юрия восточные красавицы, скорее раздетые догола, чем разодетые в своих прозрачных нарядах.