— «Договориться»? — удивился Гарри, после секунды раздумий. — Не-е-ет… С идейными бесполезно договариваться, это я по себе знаю. Они предпочтут умереть, но не предадут свои идеалы. А ты, по твоему собственному признанию — идейный. Так что…

Звук взведенного курка.

— Постойте! — страх близкой смерти полностью поглотил разум Джеймсона, заставляя хвататься за соломинку. — Скажите, что вы хотите?! Опровержение? Будет вам опровержение!

Озборн заморгал, внимательно рассматривая лицо Джоны, словно пытаясь разглядеть в нем что-то, заметное лишь ему.

— Я тебе не верю, — фыркнул он, после пятисекундной паузы. — Я знаю, что ты не позволишь попирать свободу слова, и, скорее всего, обманешь меня.

— Нет!

— Да и зачем мне весь этот геморрой? — парень пожал плечами. — Мне проще тебя пристрелить и договариваться с твоим преемником. Он-то, наверняка, будет куда менее идейным, чем ты.

— Я даю вам слово! Опровержение будет уже завтра!

— И снова ты врешь, — тяжело вздохнул Озборн. — Я знаю, что завтрашний номер уже ушел в печать, и изменить ты его не сможешь… Ну, и как тебе верить после такого?

— Я хотел сказать, что опровержение будет готово уже завтра! — поспешил поправиться Джеймсон. — Мы выпустим его в следующем номере!

— Хм… интересное предложение, — Гарри опустил пистолет. — Только, понимаешь, какая штука: простого опровержения уже недостаточно… вот если бы…

Он с сомнением глянул в сторону напряженного Джеймсона. Потом качнул головой, словно отгоняя непрошеную мысль:

— Нет, на это ты точно не согласишься, — и снова направил пистолет в лоб редакторва.

— Скажите, что! Что мне нужно сделать?!

— Ты должен публично извиниться перед ОзКорп и дать не простое опровержение, а развернутую статью, разбивающую в пух и прах, все, так называемые, «доказательства», предоставленные в сегодняшнем номере.

— Но…

— Ну, вот, я знал, что мы не договоримся…

— Стойте! Я все сделаю!

— Мгм, — казалось, Озборн был немало удивлен. — Ты уверен? А как же свобода слова? Писать статьи под давлением попирает один из основополагающих принципов демократии. Ты об этом подумал?

— Да, — сквозь сжатые зубы произнес Джеймсон, глядя на подростка почти с ненавистью.