— Я открыл провал? Значит, объединение внутреннего и внешнего мира неизбежно.

— Георг, — энергично помотал головой Пилевич, — нельзя так буквально воспринимать легенды и пророчества.

— Хотел бы с тобой согласиться, но боюсь, тот, кто сдерживает переходы во внешний мир, может их единовременно снять.

— Георг, дорогой, но зачем?!

— Не зачем, Леночка, а почему.

— И почему же?

— Потому, Станислав Львович, что люди во внешнем мире отринули Бога и стали походить на нагов, только вместо зубов у них технологии, а вместо мозгов — инстинкты наслаждений. Такого планета вечно терпеть не будет.

— Пап, ну, ты даёшь!

Повисла долгая напряжённая пауза.

— Папа и мама, — Артём встал, — я решил, что Землю не оставлю!

— Сынок!, — вскрикнула Елена, словно её ранили.

— Мам, я не полечу!

— Артём, а ты уверен, что сможешь её защитить?

— Как не летишь?!

— Уверен!

Пилевич удручённо покачал головой и осушил бокал.

— Артём!, — воскликнула Елена, заплакала и убежала из кабинета, сын бросился её догонять.

Проквуст сидел мрачный и наблюдал, как Пилевич подливает коньяк в бокалы.

— Георг, а мальчик прав, — сказал Пилевич.

— Знаю, — кивнул Георг, — но как мне быть, разве я могу оставить его одного?!