«Пойя» высветил финиш-окно. Коннект с Энди оборвался.

— Ну, — обернулся Злыдень к Жмуру, — что скажешь?

— Я не знаю, люди это или не люди, — хрипло ответил Жмур, — но я хочу добраться до них и…

Он зло махнул рукой, с трудом глотая застрявший в горле ком.

— Слушай, Злыдень, давай напьемся, а? Вдрызг. У тебя водка есть?

Злыдень покачал головой.

— Дома нет. Махнем в бар, тут рядом.

— Да знаю я, — отмахнулся Жмур. — Пошли.

Водка действительно помогла — заглушила боль и сделала мир хоть немного мягче. Но Жмур помнил, что это ненадолго, и потому наливал и наливал по новой.

~# run console 1

@comment: w/o

Привыкнуть к перегону оказалось удивительно легко. Уже через две недели непрерывной гонки на запад Баю стало казаться, что он всю жизнь только и делал, что мчался на джипе по необъятной равнине. Реальность спрессовалась в километры и стала незыблемой и неизменяемой. Бай почти не лазил в Сеть: только вечерами, если оставалось время. Да и то Бай раз за разом лишь пытался связаться с Аурелом, и все эти дни чужой терминал не отвечал, словно был отключен от диала или волоконки. Бай чертыхался и пробовал снова и снова, потому что боялся, что они разминутся с Аурелом на перегоне. Что тому стоит съехать на десяток-другой километров в сторону? Ведь за ним гонятся, иначе не понадобилась бы охрана. Днем в степи дрожание нагретого воздуха не позволяет видеть дальше десяти километров, так что разминуться легче легкого. С другой стороны, Бай понимал нежелание Аурела лишний раз возникать в Сети — что бы он ни натворил там, в городе на побережье, охотники на него найдутся и в киберс-пейсе. Любое пребывание в Сети, любой след — и кольцо вокруг него начнет смыкаться. Спасение — только в полном молчании и в скорости, в безудержной гонке через равнину, когда поет встречный ветер и дрожат на руле одеревеневшие пальцы. Бай не знал, что за руль сжимают пальцы Аурела, но чувствовал, что этот мир признает только тех, кто умеет ладить со скоростью и с рукотворной мощью автомобильных моторов. С железными сердцами машин. А значит, ему тоже поет протяжную песнь встречный ветер и стелется под колеса укатанная земля перегона. Вот только связаться с ним никак не удается, и оттого к неосознанной радости свободного движения примешивается досадное беспокойство…

Бай рассмотрел вдали решетчатые чаши ретрансляторов и покрутил настройку радиоприемника. Ретрансляторы здесь были низкие, метра по два в высоту всего. На плоской равнине они нащупывали друг друга прямым лучом за сотни километров. Правда, музыки приличной поймать он так и не сумел за эти две недели, сплошное бум-бум да монотонно-ритмичный рэп-н-ролл. Но все же веселее, чем в тишине… Точнее, под урчание моторов и шелест протекторов. Жаль, Камилл не догадался снабдить джип плейером и комплектом аудио-дисков. Тигриные прихоти учли, а о музыке забыли напрочь, понимаешь. Врубить бы сейчас тягучие калугинские баллады или что-нибудь старенькое, испытанное, «Засаду-92» хотя бы…