Все-таки Трушин оказался достойным соперником. Быстро хватал суть и изобретательно вредил. Может быть, не стоило оставлять его личность в Сети? Но с кем тогда бороться на пути к желанной цели? И принесет ли такой путь радость?

Решение оставить личность Трушина в Сети было спонтанным и необъяснимым. Однажды подчинившись ему, Камилл потом уже не мог повлиять на результат. Впрочем, эхо личности Трушина после сжигания через мнемоюсты все равно осталось. Камилл просто не стал возиться и затирать разрозненные обрывки данных до их самоорганизации и объединения.

Все-таки человеческая личность — очень устойчивая структура. Помнится, Камилл был поражен, когда обнаружил в Сети эхо Бериленко, первого сожженного через мнемоюсты недруга. Но потом удивляться перестал: когда Сеть входит в тебя и остается в тебе, логично предположить, что ты тоже входишь в Сеть и остаешься там, даже если твое тело увозит безучастная к чужой смерти труповозка.

В общем, тех, кого Камилл хотел убить на самом деле, приходилось потом отдельно вытирать из Сети. Если, конечно, они умирали во время доступа, а не гибли от пуль Камилловых подручных где-нибудь на грязных улицах.

«Кого же послать? Давыдова? Но он туп, как перекормленный селезень, хотя и исполнителен. Жаль, Исмагил загремел раньше времени — этот бы точно не напортачил».

Наконец Камилл принял решение.

— Давыдов! — позвал он.

Находиться одновременно и в Сети, и вне ее было непривычно. Однако тот факт, что для контроля приходилось прилагать все меньше и меньше волевых усилий, очень обнадеживал. А уж потом, после процедуры перезагрузки основных серверов Сети…

Шкафообразный боевик плавно втек в кабинет. Ни дать ни взять — балерина. Умел этот амбал грамотно двигаться, не отнимешь.

— Да, босс?

— Улица Буженинова, — сообщил Камилл. — Знаешь где?

— Знаю, босс.

— Бери своего дружка и валяй.

Камилл шепотом добавил номер дома и квартиры.

— Того, кто там обнаружится, можешь придушить. А можешь и просто выключить, как знаешь. Главная цель — работающий там терминал. Вот такой, как у меня.

Давыдов послушно скосил глаза на клавиатуру, на сероватую риску видеотрека, на голокуб, содержащий в себе малопонятные буковки и цифирки. Буковки и цифирки складывались в ровненькие строки, но это не делало их ни на йоту понятнее.

— Терминал нужно испортить. Сломать, раздавить, прострелить, как хочешь. Если терминалов окажется два, три, больше — испортить все. Понял?

— Понял, босс.

— И обязательно отсоедини их все от Сети — вот, видишь, из клавиатуры тянется шнур? Выдерни все шнуры, из всех клавиатур, это главное.