Миа запела вдруг — гортанный, резкий напев. Истошно взвыли выжатые в пол тормоза. Беха дрогнула, качнулась вперед. Ирина выскользнула из его рук, покатилась — внезапно. Эрвин рванулся следом — поймать. Почти успел, но… настил под ногой стал вдруг таким скользким…

…

Они упали вниз — оба. Скатились кубарем под откос, в облаке палой листвы и тонких, колючих веток. Невысоко, в заросли алого цвета. Прямо на мягкий, пружинящий под ногами мох. Друг на друга, голова Ирины — у Эрвина, прямо на широкой груди. Над головами тихо прошелестели шаги. Осторожные — Миа спустилась к ним, неслышно скользнув меж тянущимися на звук лепестками. Присела рядом, провела ладонью Эрвину по волосам. Пощупала пульс. Грудь вздымалась, оба были целы на вид, просто спали. Так действовал сейчас алый цвет. Алый, а в этот день — еще и с черной каймой по краю. Миа, присела рядом, осторожно разгладила Ирине волосы.

— Простите меня, госпожа, — проговорила она, осторожно. Голос звенел тихой, чуть слышной грустью.

— Простите. Хотела бы я оказаться на вашем месте сейчас. Но…

Миа подняла на миг голову, протянула руку. Алый цвет изогнулся, обходя ее ладонь стороной. Вздрогнув, упала ладонь, поникли плечи. Звездный свет скользнул по щекам — от уголков глаз вниз тонкою нитью.

— Все верно, — чуть слышно выдохнула она, — Это ваша судьба, не моя… простите…

Потянулась еще раз. К Ирине. Поправила волосы, расстегнула куртку и рубашку на груди — короткие, нежные жесты. Потом поднялась и пошла. Не обернувшись уже. Только — напоследок — бросила рядом с Ириной на мох ее старую флотскую парадку.

С дороги донесся тихий, раскатистый рев. Заурчал БТР. Негромко, вкрадчиво, будто утешить хотел хозяйку…

* * *

Ирине снился давний кошмар… Давний, пяти месяцев от роду: ее первый день на борту. Переборки, серые стены и тяжелая, захлопывающаяся за спиной дверь. Неживой, резкий, люминисцентный свет. Ровный, уходящий вперед коридор. Смутная тень в углу. Шаг вперед.

Старый кошмар.

У нее есть лицо — у тени из снов. Мятое все, острое, как лезвие флотской навахи.

Пегги Робертс, офицер десантных войск. Это она узнала потом, а тогда — для Ирины из сна, это просто призрак. Безликий, с табельным номером на предплечье. Шепот в спину. Короткий, чуть слышный звук.

«Извини, девочка».

Ирина — тогдашняя ничего не поняла. Ирина — та, что сейчас — зашлась в беззвучном, яростном крике. Бесполезно. Это уже было и это не изменить. Шаг вперед. Как противно лязгают о сталь каблуки. Герметичная дверь позади падает вниз, глухо, как нож гильотины.

«Именем федерации…»