В детстве он не наблюдал снов, хотя знал о гипотезах, утверждавших, что человек видит сны каждую ночь, но почти никогда не помнит о том, что ему вообще что-то снилось. В более зрелом возрасте, когда с ним впервые заговорил Шепчущий, он познакомился с кошмарами и теперь знал в них толк. Но вне зависимости от того, видел ли Тобиус сны или кошмары, когда он их видел, он всегда понимал, что спит.

Волшебник смотрел на зеленую от трав долину, ютившуюся у подножья горного хребта, вдыхал запах цветов и далекого снега, видел лазурь небесного свода, чувствовал на коже касания ветряных потоков и совершенно точно понимал, что спит. Трава щекотала подошвы босых ступней, когда он побрел в тень, отбрасываемую большим деревом. Там его ждала женщина, полулежавшая на расстеленном одеяле среди колышущегося травяного моря. Простое вилланское платье очень шло ей, как и длинная черная коса, украшенная цветами. Он улегся рядом, заложив руки за голову, и закрыл глаза. Солнечный свет, проникавший сквозь шелестящую листву, то и дело шкодливо лизал опущенные веки. Потом тень над лицом стала цельной, он понял, что женщина склонилась над ним, вдохнул запах ее кожи, ее волос, запах сорванных цветов и освободил руки, чтобы притянуть ее к себе, поцеловать. Сладкая, как мед, теплая, как нега домашнего уюта, желанная, как воплощение самых страстных желаний, эта женщина была в его объятьях, и с ней он ощущал… покой? Нет, что-то превыше покоя. Он чувствовал себя счастливым, цельным, совершенным, полноценным.

Она положила голову на его левую руку, как на подушку, и прижалась к волшебнику, словно помещая себя под его защиту. Тобиус открыл глаза, приобнимая женщину, и направил умиротворенный взгляд на горы.

Они всегда манили его своей огромностью, своей древностью, своим величием, особенно Драконий Хребет. Невероятная цепь, делившая мир пополам, зачаровывала и пугала, но непрестанно манила его с самого детства. Он хотел увидеть ее, и он увидел и даже раздумывал над тем, чтобы спрятаться в одном из сотен тысяч больших и малых ущелий, в какой-нибудь потерянной высокогорной долине, где не то что одного человека — где армию бы пришлось искать несколько веков. Но тогда маг отказался от этой возможности, побоялся сразу вступать в царство, полное древних чудовищ, драконьих гнезд, враждующих варварских племен и властных гномских кланов.

— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это сон.

— Почему ты так решил?

— Слишком хорошо, — повторил Тобиус, — чтобы быть правдой. Я, женщина, которую я хочу, красота и покой вокруг. И это. — Он поднял к лицу живую и невредимую правую руку.