Телохранители оказались удивлены такой новостью — ведь они знали, что за несколько последних суток их подопечный ни с кем не общался. А даже если и общался своими, волшебными способами, то ничем хорошим для исполнителей тайного королевского поручения сие обернуться не могло.

— Дозвольте узнать, откуда такая вероятность, господин?

— Оттуда, что собаки пропадают, — сказал Тобиус мрачно, — а в нашем положении пропадающие собаки — это даже хуже пропадающих людей. Знаете, кто любит собачатину больше любого другого мяса? Топлецы.

Но на следующий день никто не пришел, хотя забавно было наблюдать, как гном и гоблин принялись скрупулезно проверять состояние снаряжения и как они настораживались при любом подозрительном шорохе. К вечеру оба заподозрили, что маг их разыграл, и немного расслабились, но на следующее утро в напольный люк, постучалась старенькая хозяйка дома, сообщившая, что пришли стражники и спрашивают мэтра Солезамо.

— Надеюсь, вы ничего не натворили, молодые лю… юноши.

— Ничего, мадам Дюваль, не беспокойтесь, — успокоил ее Вадильфар, — ведь так, господин Солезамо?

— Попросите их подняться, — бросил волшебник, не отрывая глаз от своей книги.

— Но они просят, чтобы вы спустились, мэтр.

— Я не для того пятнадцать лет корпел над книгами и зельями, чтобы меня с третьего этажа сдергивали какие-то стражники. Я, так и быть, выслушаю их просьбу, если они поднимутся, но сам скакать по этажам не стану.

Старушка пустилась в свой осторожный и неспешный путь на первый этаж.

— Разумно ли, господин, так обращаться с… государевыми людьми?

— Неразумно было бы поступать иначе, Вадильфар. Волшебник только до тех пор пользуется уважением и вызывает почтительный страх, пока подобающе ведет себя. Перед королем я опущусь на колено, герцогу глубоко поклонюсь, барону поклонюсь неглубоко, бургомистру, мэру или губернатору уважительно кивну, чиновника помельче одарю быстрым кивком, если буду в настроении, но чтобы встретить каких-то там стражников, я даже с кровати не встану. Уважай себя, иначе не станут уважать другие. Кхем, правда, при этом нужно хоть что-то из себя представлять, иметь основания для высокого самомнения.

— А если они пошлют бедную старуху с первого этажа на третий с повторным требованием?

— Тогда я все-таки спущусь вниз и заставлю их повторить ее путь наверх, но с переломанными ногами.

К счастью для слуг закона, никто из них не стал подвергать домовладелицу новым испытаниям. В мансарду поднялись двое — плотный, офицер при шпаге, с бляхой на черном заношенном камзоле, и солдат городской стражи с коротким палашом на поясе. Офицер снял с головы треуголку и поклонился, метя пол перед собой мокрым пером.