На следующую ночь Тобиус вновь вышел в дозор, и на следующую тоже, но на третью ночь он оказался единственным волшебником, исполнявшим эту работу, потому что мэтр Фрассон и Варпос решили не тратить больше времени понапрасну. Люди, приноровившись, уже вполне умело выискивали, выкуривали и выбивали топлецов с мокрых улиц, а чудовищ было слишком мало, чтобы те представляли угрозу вооруженным и организованным отрядам. Необходимость в помощи магов постепенно отпала, но Тобиус вышел и в третью ночь. Он заключил договор с местными властями и придерживался его, а еще риденским гвардейцам нужно было занятие, дабы они не теряли хватки.

В пятую ночь милиционные группы вновь вышли к реке, и кромка воды вновь оказалась ближе, чем прошлой ночью, Вилезий и Вадильфар отчитались.

— На сегодня все, возвращайтесь по домам и расскажите близким, какие вы все герои, — распорядился Тобиус, оставаясь у реки.

Какое-то время он глядел на темные воды, потом на темные небеса и с натугой вспомнил, когда в последний раз светило яркое солнце. С большим трудом верилось, что где-то за этими тучами властвовало лето.

— Что-то не так, господин Солезамо?

— Не так, Вилезий. Меня в последнее время не отпускает чувство, — глаза мага вспыхнули в темноте от застлавших их чар Истинного Зрения, а потом и Внутреннего Взора, — будто кто-то следит за мной. Я ощущаю волны ненависти как слабое покалывание на внешней оболочке астрального тела. Но я ничего, кроме топлецов, высовывающих свои уродливые морды из воды, не вижу.

— Это они за вами следят?

— Не сами. Разума у этих тварей хватает лишь на то, чтобы жрать, гадить и плодиться. Однако сквозь их глаза может смотреть другой маг. Бестиолог, анимаг-перевертыш, друид, витамаг. Бывает много разных мастеров обращаться с органическими формами жизни.

Тобиус повел рукой в сторону реки, меж пальцев с треском замелькали белые разряды электричества, а в следующий миг по воде ударила ослепительная молния, которая стрекотала и шипела несколько секунд подряд.

— Предупреждать надо, господин! — зашипел гоблин, чьи чувствительные глаза даже капюшон не уберег от яркой вспышки.

— О, прости.

— Тухлой ухой запахло — видать, порядочно тварей вы перебили, — рассмеялся Вадильфар, — или это от тебя, зелень?

— Отвались и откатись, окаменелая какашка дракона, не до шуток мне!

Не переставая тихо смеяться, гном вел полуослепшего гоблина вслед за магом, когда они возвращались на съемную мансарду. Там, пока мадам Дюваль готовила им поздний ужин, Тобиус взялся осмотреть глаза Вилезия, для чего пришлось снять с него капюшон. При свете крохотного огарка лицо гоблина казалось еще более жутким, чем в полной темноте, и серый магистр, в общем-то, заслуженно считавший себя умелым целителем, отказался от мысли попытаться исправить хоть что-то.