Почувствовав движение за спиной, он быстро развернулся и столкнулся нос к носу с человеком, выходившим из-за высокой ростовой картины, на которой была изображена королева Сельмара, величественная рыжеволосая женщина в роскошном платье. Человек вытирал руки полотенцем, которое выронил, увидев перед собой Тобиуса.

— Ам… эм… аба… аба… Да! М-м, ходил до беломраморного трона, если ты понимаешь! — выдал он, с кряхтением поднимая полотенце. — Великолепная вещь, дружище! Не знаю, как жил без нее все эти годы! То есть знаю, конечно, но лучше бы не знал! Эти гномы просто гении, ха! Так и на чем мы остановились?

— Ваше величество, — Тобиус отступил на несколько шагов и опустился на одно колено, — Я Тобиус Моль, магистр Академии Ривена, исполняющий миссию, порученную королем Радованом Карапсуа. Это его послание вам лично в руки.

Маэкарн Пятый Зельцбург, носивший официальный титул Щедрый, задумчиво посмотрел на протянутый конверт, беззвучно пошевелил губами, после чего громко охнул и выхватил послание. Он бросился к своему столу расшатанной походкой, порылся в бумагах и нашел другой конверт, уже вскрытый.

— Как же я мог забыть? Да, так и есть! Недавно получил личное письмо от молодого Мерата, да! Ты Тобиус из Ривена! Встань, дружище, дай я взгляну на знаменитого тебя!

Тобиус подчинился и сам позволил себе как следует разглядеть Маэкарна Щедрого.

Пожалуй, именно властитель Архаддира являлся тем единственным элементом, который не вписывался в безудержную роскошь кабинета… да и всего Лерьезаля, раз на то пошло. И его несоответствие заключалось не в старом линялом камзоле синего сукна без единой золотой нитки, не в мятых бриджах и чулках, не в удобных растоптанных башмаках, а в самом человеке. Не имея ни одного врожденного уродства, Маэкарн Щедрый все же состоял из отталкивающих внешних черт, которые, идеально сочетаясь, создавали уникально неприятный образ. У него были пристальные близко посаженные блекло-синие глазки, под которыми пухли тяжелые мешки; нос, длинный и тонкий, нависал над губами невероятно острым крючком, щеки висели брылами; испещренная старческими пятнами и вылезшими венами кожа имела сероватый оттенок, под слабым подбородком она сильно отвисала, напоминая морщинистый ком сырого теста; узкий лоб переходил в сверкающую круглую лысину, в то время как на плечи и спину ниспадала густейшая седая грива; шея отсутствовала как таковая, голова просто кривовато сидела на узеньких плечах, одно из которых немного возвышалось относительно другого, а туловище имело форму груши, со впалой грудью и объемистым мягким брюхом; ноги Маэкарна были длинны и тонки настолько, что казалось, вот-вот сломаются под весом тяжелого тела; длиннопалые ладони напоминали жутковатых бледных пауков. Этот человек казался несуразной карикатурой на свой род, и, встреться он кому-то в лесу нагой, его бы приняли за существо совершенно иного вида, но именно его, Маэкарна Зельцбурга, именовали Золотым Королем, самым богатым и влиятельным светским правителем в Доминионе Человека.