– Ты совсем обезумел?

– Полагаю, тогда бы мне жилось гораздо счастливее, – ответил Каз. Затем опустил руку в перчатке на свою трость. – Любой гражданин Керчии и любой свободный гражданин, который приезжает в Керчию, имеет право продать себя в личное пользование. Это не просто закон, а торговля, и для Керчии нет ничего более святого. У Кювея Юл-Бо есть священное право – одобренное Гезеном, богом предпринимательства и торговли, – предложить свою жизнь на рынке. Он может продать свои услуги на аукционе.

– Ты хочешь, чтобы он сам себя продал по высочайшей цене? – спросила Инеж с недоверием.

– По нашей высочайшей цене. Мы подправим результат, и сокровенное желание Кювея сбудется – он получит жизнь за потягиванием чая из самовара в Равке.

– Мой отец ни за что этого не допустит, – возразил Уайлен.

– Он будет не в силах нам препятствовать. Контрактный аукцион находится под защитой высших законов города – светского и религиозного. Как только Кювей вынесет свои услуги на рассмотрение, никто не сможет остановить аукцион, пока торги не завершатся.

Нина покачала головой.

– Если мы объявим аукцион, шуханцы в точности узнают, где и когда его искать.

– Это тебе не Равка, – сказал Каз. – Это Керчия. Торговля священна и защищается законом. Торговый совет обязан следить за тем, чтобы аукцион проходил без помех. На это направят силы всей городской стражи, и устав аукциона требует, чтобы Совет приливов тоже оказал содействие. Торговый совет, городская стража, Совет приливов – все, кто нужен, чтобы защитить Кювея.

Тот отложил блокнот.

– У шуханцев, возможно, все еще есть парем и фабрикаторы.

– Верно, – кивнул Джеспер. – Если это правда, они могут наделать столько золота, сколько захотят. Нам ни за что не перебить их цену.

– Это если предположить, что их фабрикаторы уже в городе. Ван Эк сделал нам одолжение, заблокировав гавань.

– Даже если так…

– Позволь мне самому побеспокоиться о шуханцах, – отрезал Каз. – Я могу контролировать торги. Но нам снова понадобится связаться с равкианцами. Они должны знать, что мы планируем. По крайней мере, частично.

– Я могу пробраться к посольству, – вызвалась Инеж. – Если Нина напишет послание.

– Улицы перекрыты баррикадами, – возразил Уайлен.

– Да, но не крыши.

– Инеж, – обратилась Нина. – Тебе не кажется, что стоит рассказать им подробнее о твоей новой подружке?