Джеспер бросил вопросительный взгляд на Инеж. Ее лицо было мокрым от слез. Девушка коротко покачала головой.

– Как? – тихо спросил Каз.

В глазах Инеж собрались новые слезы.

– Мы не знаем.

Уайлен принес одеяло из дома, и они расстелили его в углу эллинга. Затем Джеспер и Ротти вытащили крупное тело Матиаса из лодки. Процесс был неловким и лишенным достоинства. Джеспер не мог избавиться от мысли, что фьерданцу бы это не понравилось.

Они положили Матиаса на одеяло. Нина села рядом, не произнося ни слова, и сжала его руку. Инеж принесла шаль и накинула ее на плечи подруги, после чего бесшумно присела рядом и положила голову ей на плечо.

Какое-то время никто не знал, что делать, но затем Каз посмотрел на часы и молча подал сигнал. Им все еще нужно было закончить работу.

Отбросы принялись преобразовывать судно. К десятому удару часов оно должно выглядеть не как плавающий магазин, а как лодка телосборщика. Они множество раз это проделывали, используя одну и ту же лодку в качестве основы для цветочной баржи, рыболовного судна или плавающей лавки. Все, что было нужно для работы. Эта трансформация была легче всего. Ничего строить не надо, только убрать все лишнее.

Они занесли ящики с бутылками в дом и разобрали верхнюю часть палубы, убрав отсеки для хранения, что сделало лодку шире и более пологой. Колм работал плечом к плечу с Джеспером, как в былые времена на ферме. Кювей бродил по саду и эллингу, пытаясь восстановить силы после тяжелого дня.

Джеспер вспотел, пытаясь войти в ритм работы, но никак не мог избавиться от скорби на душе. Он и раньше терял друзей. Участвовал в операциях, которые шли не по плану. Так почему же в этом случае он чувствовал себя по-другому?

Когда ребята закончили, Уайлен, Каз, Ротти, Джеспер и Колм собрались в саду. Больше делать было нечего. Ротти с головы до ног оделся в черное, и они приделали ему капюшон телосборщика, разорвав и перешив один из дорогих костюмов Ван Эка. Пришло время уходить, но никто не двигался. Повсюду чувствовался аромат весны, сладкий и нетерпеливый, наряду с запахом лилий, гиацинтов, а также рано зацветших роз.

– Мы все должны были выжить, – тихо произнес Уайлен.

Возможно, что это было наивно – негодование сынка богатого торговца, который едва вкусил жизни в Бочке. Но Джеспер понял, что думал о том же. После всех безумных побегов и почти неминуемых смертей он начал верить, что их шестерка заколдована, что его револьверы, гениальный мозг Каза, талант Нины, ловкость Инеж, изобретательность Уайлена и сила Матиаса сделали их неприкасаемыми. Они могут страдать. Могут получать удары. Но Уайлен прав – в конце они все должны были остаться в живых.