– Расскажите, что вам известно, – приказал проливной.
Каз с трудом сделал вдох.
– Я не знаю, где Кювей Юл-Бо. Можете хоть сейчас утопить меня, но это ничего не изменит.
– Тогда, возможно, мы найдем ваших друзей и утопим их в кроватях?
Каз снова откашлялся и сплюнул.
– И тогда, возможно, вы обнаружите обелисковые башни под чумным карантином. – Совет тревожно заерзал, и туман зашевелился в такт с ними. – Я заставил эти сирены взвыть. Я создал эту чуму, и она в моей власти.
– Вы блефуете, – сказал проливной, рассекая рукавом дымку.
– Что ж, давайте проверим. Я заражу каждую башню. Они станут эпицентрами болезни. Думаете, Торговый совет вас не запрет? Не потребует наконец-то раскрыть свои личности? Вероятно, они даже обрадуются такому поводу.
– Они не посмеют. Без нас эта страна пойдет ко дну.
– У них не останется выбора. Горожане потребуют действий. Они сожгут башни дотла.
– Вы – чудовище.
– Кеттердам кишит чудовищами. Просто у меня – самые острые зубы.
– Мир никогда не должен узнать секрет юрды-парема. Ни один гриш не будет знать покоя. Ни здесь, ни где-либо еще.
– Тогда вам повезло, что он умер вместе с тем бедным шуханцем.
– Мы не забудем этого, Каз Бреккер. Однажды вы пожалеете о своей наглости.
– Знаете что? Когда этот день наступит, отметьте его в своем календаре. Думаю, многие захотят устроить вечеринку.
Их силуэты начали размываться, и, когда туман наконец-то поредел, Каз не увидел и следа Совета приливов.
Он покачал головой и пошел дальше. В этом вся прелесть Кеттердама. С ним никогда не скучно. Несомненно, в будущем Совет что-нибудь от него потребует, и он будет обязан им угодить.
А пока у него осталось одно неоконченное дело.