Когда-то они уже стояли на палубе корабля, и она точно так же ждала его ответа. Каз не заговорил тогда и не заговорил сейчас. Инеж почувствовала, как он ускользает, идет на дно, попав в подводное течение, которое все дальше и дальше уносило его от берега. Она хорошо понимала, что такое страдания, и знала, что не может последовать за ним в это место, если не хочет тоже утонуть.

На Черной Вуали он сказал, что они будут пробиваться вместе. «С острыми кинжалами и раскаленными пистолетами». Она может бороться за него, но не исцелить. И не потратит свою жизнь на бессмысленные попытки.

Инеж почувствовала, как Каз коснулся ее костяшками пальцев. А затем взял за руку, его ладонь прижалась к ее. По нему прошла волна дрожи. Медленно-медленно он позволил их пальцам переплестись.

Долгое время они просто стояли, держась за руки и глядя на серые морские просторы.

Равкианский корабль с двуглавым орлом Ланцовых пришвартовался всего в паре причалов от «Призрака» – наверное, выгружал туристов и иммигрантов, приехавших в поисках работы. Мир менялся. Мир шел дальше.

– Каз, – внезапно позвала она. – Почему вороны?

– Ворон и кубок? Наверное, потому, что вороны – падальщики по своей природе. Они питаются отбросами.

– Я имела в виду не татуировку Отбросов. Она такая же старая, как банда. Почему ты перенял ее? Твоя трость. «Клуб Воронов». Ты мог выбрать любой символ, построить новый миф.

Горько-кофейные глаза Каза смотрели на горизонт, восходящее солнце окрашивало его в бледно-золотое сияние.

– Вороны запоминают человеческие лица. Они помнят тех, кто их кормил и кто проявлял доброту. А также тех, кто их обидел.

– Серьезно?

Он медленно кивнул.

– Они не забывают. Птицы передают друг другу, за кем стоит приглядывать, а кого опасаться. Инеж, – обратился Каз, указывая на гавань набалдашником трости, – смотри.

Она подняла подзорную трубу и снова посмотрела на гавань, на высаживающихся пассажиров, но картинка выглядела размазано. Девушка с неохотой отпустила руку Каза. Это было похоже на обещание, и она не желала прерывать их контакт. Инеж настроила линзу, и ее взгляд зацепился за двух людей, спускающихся по трапу. Каждый шаг – грациозен, спины – ровные, как лезвие ножа. Они шли как сулийские акробаты.

Инеж резко втянула воздух. Все ее естество сосредоточилось на линзе подзорной трубы. Разум отказывался воспринимать представшую картину. Это невозможно. Иллюзия, обман зрения, ложь, созданная радужным стеклом. Стоит ей сделать вдох, и оно разрушится.

Инеж схватилась за рукав Каза. Она чуть не упала. Он быстро обнял ее и подхватил. Ее разум раскололся. Половина отдавала себе отчет в том, что он держал ее голыми руками, что его зрачки расширились, что их тела прижимались друг к другу. Вторая половина все еще пыталась понять, что она видела.