– Я не знала, что Ваше Высокопревосходительство посчитает нужным меня разыскать.

Он хмыкнул, помедлил минуту, а потом брякнул:

– Это я.

А то она не знала. Уже целую минуту, пока длилось молчание, знала.

Играла музыка. Певица с короткой стрижкой белых прямых волос пела хриплым голосом Эдит Пиаф по-немецки. На Марсе жило много немцев, от фермеров-колонистов до инженеров, офицеров, преподавателей Академии. Генерал-губернатор позаботился.

Кройстдорф подхватил готовую сползти на пол Елену под руки и увлек на середину бара. Медленное колыхание травы под ветром.

– Я не люблю теорию мыслящего тростника, – прошептала Коренева, крепко вцепившись в его плечи, точно Алекс собирался вновь исчезнуть.

– Я тоже, – кивнул он. – Исключает свободу воли.

Так они покачивались из стороны в сторону, ощущая невозможное, запретное слияние, точно были одним целым.

– Я очень подурнела.

– Разве? – Он смерил ее взглядом сверху вниз, бросил на барную стойку карточку – пусть спишут, загреб бутылку ликера и увел Елену в ее номер.

– И не стыдно такую гадость? – В баре был коньяк, а Мут выплюнул в него лед.

Елена все еще боялась разжать руки.

– Потом.

Они не переставали быть одним целым. Только сбросили одежду и добрались до кровати.

– Как ты мог?

– Как только я смог…

Утро встретило ее так, как встретило. Алекс докурил, послал бычок вниз, вернулся к кровати и присел на корточки.

– А твои подданные не будут роптать, что их губернатор стоит голышом на балконе? – ехидно спросила Елена.

– Это подданные Государя, – парировал Алекс. – Пусть ему и приносят жалобы. – Потом хлопнул себя по лбу. – Забыл, Костя же не курит!