Вбежал Алексеев, шире открывая дверь. За ним в комнату торопливо вошли двое с чемоданчиками – мужчина в обычном гражданском костюме и молодая женщина в халате.

– Клиент, – кивнул Барсов на Подвального. – Ему сделали укол, пошла какая-то реакция.

– На пол!

Подвального уложили горизонтально, и над ним захлопотали медики базы, цепляя на запястья и лодыжки зажимы с проводами. Раскрыли чемоданчики, один из которых оказался компьютеризированным аппаратом с функциями томографа. Запахло медикаментами.

Подвальному сделали два укола, подложили под голову надувную подушку.

Через минуту он расслабился, начал дышать ровнее.

– Анаболический шок, – сказал врач. – Что ему вкололи?

– Нейростатик, – сказал Гаранин. – Подавитель воли.

– Триклозапин?

– Да.

Врач жестом указал сестре на разложенные лекарства, и они сделали пациенту ещё один укол.

Подвальный порозовел.

– Его надо в стационар, – сказал Хирург. – Мы купировали приступ, но за ним надо следить. Такое впечатление, что его отравили.

– Могли вживить коммандер самоликвида.

– Тем более нужны обследование и уход.

– Сколько он продержится?

– Час-полтора.

– Хорошо, мы вас позовём, капитан, ждите неподалёку.

Врач и медсестра собрали свои пузырьки и пакеты, вышли.

Барсов посмотрел на Алексеева: