Как-нибудь.

27

«Он нас выдаст… Ты же знаешь, он это сделает».

Вакс перекатился на спину и уставился вверх. Тьма. Стены ямы были неровными – он помнил, как во время падения ударился о какой-то изгиб, – и вот теперь он на самом дне.

Ржавь… почему все плывет перед глазами, если ничего не видно? Вакс нащупал оружейный пояс, достал флакон и осушил его, пополнив свои металлические резервы.

«Ты идешь? Ну конечно нет. Ты же не любишь рисковать».

Нет. Кое-что он все-таки видел. Одинокую свечу посреди черноты. Вакс моргнул – и свеча исчезла. Видение из прошлого. Воспоминание…

«Свет в темной комнате. Зажженный, чтобы отвлечь…»

Вот чем было то возвышение в зале наверху. Браслеты никогда там не лежали. Люди, которые возвели храм, специально оставили осколки стекла и пустую подставку на пьедестале – все это части уловки. Но они допустили ошибку.

Разбитый стеклянный ящик был слишком большим, чтобы поместиться на пьедестале.

«Свеча в темной комнате…» – мысленно повторил Вакс.

Значит, Браслеты где-то в другом месте. Он снова моргнул и сообразил – пока привыкали глаза, – что действительно видит свет. Нет, он не на дне узкой ямы-ловушки: его выкинуло куда-то еще.

Изогнувшись, Вакс с трудом поднялся на колени и ощупал живот. Кровь. Плохая рана, сквозная, судя по стекавшей по бедру влаге. Еще одна пуля угодила в ногу, но это не имело значения. Он все равно сломал эту ногу во время падения.

Но хуже всего была рана на шее. Вакс понимал это, даже не прикасаясь к ней. Понимал по тому, как немело то тут, то там, – по тому, как работали мышцы.

Этот свет. Мягкий, голубой. Не свеча, а встроенная лампа, как везде в храме. Волоча сломанную ногу и цепляясь ногтями за камни, Вакс пополз к свету; пот, смешиваясь с кровью, струйками стекал по лицу.

– Гармония, – прошептал Вакс. – Гармония.

Никакого ответа. И вот теперь он молится? А как же быть с ненавистью?

На некоторое время свет сделался для Вакса всем. Пока он полз, мог пройти час или, возможно, всего лишь минута. Приближаясь, он разглядел во тьме часовых. Они сидели вокруг источника света, и их длинные тени уходили вглубь помещения. Потолок был низким – человеку едва ли удалось бы выпрямиться во весь рост. Вот почему… вот почему им приходилось сидеть…

«Сосредоточься!» – велел себе Вакс, разжигая сталь.