Когда техник, отсалютовав, побежал выполнять приказ, Костюм заполнил свой медальон и стал легче. Это было намного проще, чем когда он получил свои штыри. Было сложно не думать о том, что их эксперименты с гемалургией оказались пустой тратой времени, тупиком.

Корабль затрясся, и винты заработали с куда более громким звуком, чем он ожидал. Не успел Костюм добраться до мостика, как все покачнулось и раздался треск ломающегося льда, который оказался громче звука винтов. Костюм наклонился, заглядывая в иллюминатор, и увидел, как удаляется земля.

Сработало! Тотчас же сознание захлестнули мысли о перспективах. Путешествия. Перевозки. Война. Можно заселить новые регионы. Предстоит построить новые виды зданий и причалов.

И все пойдет через него.

Костюм сдержал улыбку – лучше праздновать после того, как он улетит и окажется в безопасности, – но не смог избавиться от пьянящего чувства. Круг строил планы, которые должны были завершиться спустя век или больше, приводил в действие осторожные схемы, которые он сам предлагал. Костюм этими схемами гордился, хотя, по правде говоря, предпочел бы увидеть их результат при жизни.

И теперь это может получиться.

Джордис съежилась в палатке, наблюдая за тем, как умирает ее команда.

Все давно к этому шло, к этой смерти. Последний уголек в костре отказывался угасать. Во время ужасного марша сквозь мертвый дождь ее людям давали по крошечному глотку тепла из метапамяти. Этого едва хватало, чтобы сохранить им жизнь, точно растениям, большую часть времени запертым в темном сарае.

Но здесь холод был слишком пронизывающим, а походные трудности – слишком изматывающими. Джордис ползала среди своих подчиненных, шепча ободряющие слова, хотя сама уже не чувствовала пальцев на руках и ногах. Некоторые не могли даже кивать. Кто-то начал раздеваться, жалуясь на жару. Их поразила холодовая лихорадка.

Уже скоро. Демоны без масок, похоже, это понимали и оставили на входе в палатку единственного дозорного. Возможно, ее люди могли бы ускользнуть на волю через заднюю стенку. Но ради чего? Чтобы умереть снаружи, на ветру, а не здесь, внутри?

«Как же лишенные масок могут выживать в таких условиях?» – спросила себя Джордис.

Наверно, они действительно демоны, порожденные самим холодом, потому-то и могут переносить такой мороз.

Джордис опустилась на колени перед Петрин, главным инженером и самым пожилым членом экипажа. Как эта женщина продержалась так долго? Ее ни в коем случае нельзя было назвать хрупкой, но она прожила уже больше шестидесяти лет. На окруженные морщинками глаза падала тень от маски, но Джордис и так прекрасно понимала, какие чувства она скрывает. Петрин подняла руку и сжала плечо капитана: