Но некоторые, похоже, проглотили. Речь шла о выживании, и желание большинства работало на них. Как быстро слетает налет цивилизации!

Бриерсон поднялся на ноги:

– Пойду принесу чего-нибудь поесть. Вам захватить пива?

Дилип оторвался от дискуссии с Паркер:

– Нет, мы хорошо запаслись.

– Ладно. Скоро вернусь.

Он не торопясь пошел через лужайку, аккуратно обходя одеяла, на которых расположились отдыхающие. До него долетали обрывки разговоров: энтузиазм Мирников, недоверие республиканцев, которые, однако, признавали «исходную мудрость» речи Тиуланга, и самые разнообразные мнения неприсоединившихся. Добравшись до еды, Вил наполнил пару тарелок. У политических дебатов было одно достоинство – ему не пришлось стоять в очереди.

Неожиданно за спиной раздался иронический бас:

– Этот Тиуланг – настоящий клоун, не правда ли?

Вил обернулся.

Его единомышленник, светловолосый англ, был одет в плотное и не слишком чистое одеяние. Рост метр семьдесят позволял Вилу разглядеть его выбритую макушку. На лице говорящего застыла неподвижная улыбка.

– Привет, Джейсон.

Бриерсон постарался скрыть появившееся в голосе раздражение. Из всех здесь собравшихся только один человек разделял его мысли – Джейсон Мадж, несостоявшийся пророк и профессиональный сумасшедший! Это уж слишком!

Вил продолжал идти вдоль столов, наполняя тарелки. Джейсон следовал за ним, не обращая ни малейшего внимания на еду и занимаясь собственным анализом бреда Тиуланга: Тиуланг совершенно неправильно понимает кризис человечества, он хочет увести людей от истинной веры; Мирники, республиканцы и сторонники Королевой с каждым днем все глубже погружаются в пучину неверия.

Изредка Вил что-то бормотал в ответ, избегая осмысленных фраз. Добравшись до конца столов, он вдруг сообразил, что ему не пронести еду, которую он набрал на тарелки, через лужайку, не растеряв половины по пути; часть придется съесть прямо здесь. Вил поставил тарелки и набросился на пирожки с сосисками.

Мадж кружил вокруг, решив, что Бриерсон остановился его послушать. Стоило Маджу начать говорить, как он уже не мог замолчать. Правда, сейчас он произносил свои речи сравнительно тихо. Чуть раньше он стоял на возвышении в северной части лужайки и без передышки вещал в течение четверти часа. Его голос даже без усилителей разносился над лужайкой не хуже голоса Тиуланга. И хотя он говорил очень громко, слова нанизывались одно на другое с невероятной скоростью, причем каждое начиналось с заглавной буквы. Смысл проповедей Маджа был очень прост, он всегда повторял одно и то же: нынешние люди были прогульщиками, избежавшими второго пришествия Господа. (Под этим пришествием, вероятно, понималось Исчезновение.) Он, Джейсон Мадж, пророк третьего, и последнего, пришествия. Все должны покаяться, получить отпущение грехов и ждать спасения, которое последует незамедлительно.