Преемник Вайермана припомнил заключительный фрагмент новейшей и, как считалось, наиболее точной биографии Вайермана. В минувший ноябрь он просмотрел экземпляр книги через пять минут после ее появления на свет, после этого обращался к ней не раз и многие места заучил наизусть. Например, вот это.

«Вспыльчивый порой, но всегда отстраненный, «своенравный» — даже такой анахронизм можно было бы использовать при описании его облика, — суровый и жесткий; все эти определения есть часть характера Вайермана. Его лицо знакомо нам так же хорошо, как и лицо, которое мы видим каждое утро в зеркале Его голос входит в наши уши и узнается сознанием без малейшего промедления или колебания. Мы обращаем к нему свои приветственные крики, когда он появляется среди нас, когда в окне президентского лимузина замечается его всегда прямая неподвижная фигура — Старая Ворчливая Черепаха, как, с легкой руки мультипликатора Виллоугби, окрестило его наше поколение, — всегда один, без помощников и советников. Последняя инстанция. Само Олицетворение Закона. Ум и совесть нашей эпохи.

Мы хорошо знаем его. Мы знаем, что он дал нам: честь, свободу, самоуважение, все, что мы потеряли — потеряли давно и, более того, о чем даже перестали вспоминать, — все это он вернул нам один, без чьей-либо помощи. Без страха и упрека, без колебаний, без друзей и соратников, почти без последователей, он один собственноручно повернул историю Земли, он, кому нет соперников ни в прошлом, ни в будущем, потому что нет такого героя, который смог бы повторить его подвиг.

Есть ли среди нас тот, кто может сказать: «Да, я знаю этого человека»? Даже сейчас, на закате жизни, годы не смягчили его. Те силы, которые сделали его таким, какой он есть, тот единственный агонизирующий выплеск, который изваял гранит его души, те муки и тот триумф, те поражения, которые, несомненно, были, но которые воспитали в нем невиданную стойкость, — все это потеряно, не записано ни в одной хронике, не передается из уст в уста, находится вне сил и пределов воображения человека. Память об этом есть в суровых линиях его лица и непреклонности его взгляда, но только лишь там, более нигде. Что могло создать среди нас личность такой мощи? Что сделало из человека, рожденного женщиной, того, кто поднялся над людьми?

Возможно, мы не узнаем этого никогда. Мы можем испытывать только благодарность за то, что он есть у нас.

Роберт Маркхэм, Деп. лит.,

«Вайерман Таймс», Издательство Университета Колумбия,

Нью-Йорк, 2512 н. э. 4 долл.»

Преемник Вайермана отвернулся от окна кабинета. В личном президентском экземпляре книги Маркхэма на оборотной, чистой стороне титульного листа размашистым почерком Вайермана было написано: «Болван!».